Восход Чёрной Звезды
Шрифт:
Юпитер с гордостью отметил, что встреча с генералом произвела впечатление на президента. Кастор явно пытался придумать подходящее обращение. Он бросил беспомощный взгляд на Делилу, набрал полную грудь воздуха и начал, полагаясь на вдохновение:
— Гм, э-э, генерал Марксмен, мы, э-э, пришли засвидетельствовать глубокое уважение к великому американскому герою. К вам, — добавил он, чтобы не возникло сомнений.
Он сделал паузу, ожидая реакции генерала, но напрасно. Кажется, генерал обдумывал услышанное. Что было вполне в порядке вещей.
Стимуляторы стимуляторами, но пережив апоплексический удар, генерал утратил былую быстроту и проворство, но Юп знал, что, по мнению лучших специалистов, мозг генерала время от времени подавал признаки активности, и даже довольно часто. Иногда Юпитер пытался себе представить, каково это — чувствовать себя беспомощным, пойманным в ловушку умирающего старого тела. Юп смотрел на полуопрокинутую фигуру с жалостью и презрением. Как мог он позволить себе так состариться? Неужели генерал и вправду был когда-то мальчиком, потом юношей, потом младшим лейтенантом, которому отчаянно недоставало восхищенных взглядов хорошеньких сестриц, потом астронавтом, полковником? (Генеральское звание Марксмен сам себе присвоил, что было вполне разумно, поскольку в радиусе сорока световых лет он был единственным кадровым офицером Военно-Воздушных Сил США.)
Погруженный в размышления, Юпитер с запозданием услышал сдавленный возглас губернаторши, а потом увидел нечто, потрясшее его не меньше, чем Большую Полли.
В глазах генерала замерцал огонек. Взгляд стал осмысленным — кажется, генерал в самом деле понимал, кого он перед собой видит, — но смотрел он не на президента.
Все более пристально генерал всматривался в Цзунг Делилу и Фенг Миранду, и чувства, все сильнее охватывавшие генерала, были далеки от радости или почтительного изумления.
Генерал был в гневе!
Сиделки заметили то же самое. Они, как и Юпитер, не понимали, что творится с генералом, но не оставалось сомнений — в парализованной голове Мортона Марксмена творилось неладное. Сиделки бросились к приборам, быстро проверили пульс и частоту дыхания, основные показания жизнедеятельности, но генерал, что-то угрожающе прокаркав, отогнал сиделок прочь. Его пылающий взгляд по-прежнему был устремлен на Делилу и Миранду. Он попытался поднять иссохшую руку, вытащить из угла рта дыхательную трубку, но рука не слушалась. Он попытался сесть прямо, но в иссохшем теле не осталось ни капли мышечной силы и на подобный геркулесовый подвиг генерал был не способен. Но неукротимый генерал не собирался сдаваться на милость трупа, в котором ему приходилось доживать последние дни. Он закашлялся, едва не подавился. Он капал слюной и что-то пытался сказать. Наконец он выплюнул трубку прямо в руки беспомощно метавшихся вокруг него сиделок.
— Измена! — взревел генерал. Взор его пылал. Сиделки в испуге отшатнулись. — Предательство! Нас предали! Арестуйте этих двух женщин, сейчас же — это ведь узкоглазые!
3
И вновь за последние несколько дней мир Юпитера перевернулся вверх дном. Но на этот раз перемена была печальная. Ужасная. Юпитер был сбит с толку. Юпитер был в ярости. Как? Узкоглазые? Китаёзы? Президент привел с собой врагов? Неужели подобное возможно и каким образом?
Объяснения президента не помогли прояснить ситуацию. Все, что твердили желтолицые сестры в счет не шло — они враги. Враги лгут. Их придется арестовать, что создавало проблему само по себе — как арестовать министров президентского кабинета, настоящего полномочного президента Соединенных Штатов? Особенно, если сам президент неистово требует отпустить их на свободу?
Произошло какое-то ужасное недоразумение!
Недоразумение — это еще мягко сказано. Юпитер вообще отказывался что-либо понимать. Нет, полнейшая бессмыслица! Разве борьба за освобождение Соединенных Штатов — это вот такая сумасшедшая неразбериха? Хуже всего, что президент Мелкинс усугублял неразбериху, пытаясь объяснить ситуацию. Да, согласился он, узкоглазая желтолицая сестра Делила в самом деле китаянка-хань… ну, в определенном смысле. То есть родилась она в США, это факт, поэтому юридически она — американка (хотя едва ли слова «юридический» и «американка» хорошо совмещались, поскольку уже лет сто в Америке отсутствовало правительство, издающее законы). Невразумительные пояснения президента сама Делила постаралась сделать еще менее вразумительными. Она держалась дерзко, даже с вызовом.
— Ладно! — бросила она. — Арестовывайте! Но вы все — дураки! Не существует никакой Америки! Она уничтожена сто лет назад.
Не существует Америки? Что за чушь! С другой стороны, ситуация становилась проще: всякого, кто вещает подобные бунтарские речи, надлежит лишить свободы, чем скорее, тем лучше.
Делиле связали руки за спиной, пригрозили заткнуть рот кляпом, если она не успокоится, и поместили под стражу, состоявшую из губернаторши и трех умников с электрическими шокерами, чтобы не вздумала бежать. (Хотя, куда ей было бежать на планете, где окружали ее урни да янки, видевшие в ней страшного врага?) Делила не сопротивлялась. Она погрузилась в мрачное молчание.
Президент — другое дело. Еще одна проблема. Возможно ли арестовать собственного президента? Пусть даже он говорит ужасные вещи. «Я — не настоящий президент», — заявил он. И еще: «Это был фарс, а не выборы», и «Сказать по правде, мы с вами не были полностью откровенны». После чего ему велели замолчать. Но Большая Полли напомнила всем, что фарс — фарсом, но президента все-таки выбрал народ Америки, остается довольствоваться тем, что они имеют, а имеют они президента Мелкинса — и даже генерал Марксмен, в горле у которого еще шипело и свистело, одобрительно кивнул. Поэтому Кастора не арестовали. Его усадили в кресло второго пилота, и он с отвращением смотрел на проплывающий внизу пейзаж, пока ховерплан возвращался в Космогород. Вооруженные урни за его спиной в данной ситуации представляли не стражников, а почетный караул.
А еще оставалась Фенг Миранда, третья, самая запутанная проблема.
— Ну да, я китаянка-хань, по крови, — выкрикнула она в ярости, — но при чем здесь мои гены? Мои предки — американцы. Двести лет они были американцами. Настоящими патриотами, и я — тоже патриотка! Я предана борьбе за свободу Америки. Вы хоть в состоянии понять, жалкие идиоты, что кроме меня здесь нет Настоящих Американцев! Кастор — лицемер-блюдолиз, он готов китайцам ноги целовать за разрешение прокатиться на космическом корабле!
Она привела их в полнейшее замешательство и смущение. Большая Полли то и дело посматривала на собравшихся вокруг, на янки, на американцев, на урней, надеясь на подсказку, на совет. Но они ничем не могли ей помочь. Поэтому группа влезла обратно в ховерпланы, чтобы отправиться в Космогород. Возможно, конгресс придет к какому-то решению. Проблема превосходила возможности Большой Полли.
Что касается Миранды, они пошли на компромисс, учитывая ее лояльность. Ей выделили только одного вооруженного стражника, и стражником этим стал Юпитер. Ховерпланом управлял урень Джач. Оставив урня в пилотской кабине одного, как только воздушный корабль набрал высоту, Юпитер отправился присматривать за своей поднадзорной.