Восход Темной Звезды
Шрифт:
— Ты сделал это ради меня или ради себя?!
— Я не так великодушен. Ради нас обоих. Ты получала свой мир, я — твою помощь и преданность.
— Я могла бы тебя обмануть, — вызывающе бросила я.
— Никогда! Ты бы никогда не смогла предать того, кто тебе доверился.
— Но я не сделала для тебя ничего!
— Ошибаешься. Сделала! Я больше не одинок.
— Тирэн — твой брат, и возможно, у вас еще есть шанс на примирение.
— Его нет! — отрезал Вуал. — и никогда не было. Что ты теперь думаешь о своем предке, Анна? — без
— Не мне тебя судить, Вуал.
Я поняла, что эта тема до сих пор причиняет ему боль. Что же, возможно, сейчас не время об этом говорить. А может быть, это время не придет никогда.
— Почему Дрэгон спас меня? Я знаю, что он пережил. Он имел полное право оставить меня и забыть.
— Иногда ты меня поражаешь! В каких-то вопросах ты мудрее всех Древних вместе взятых, но когда дело доходит до обычных взаимоотношений, ты резко глупеешь.
— Что дало тебе повод так думать?
— Взгляд со стороны на тебя и того наглого мальчишку, который «случайно» стал твоим нарином.
— Не думаю, что захочу и дальше тебя слушать.
— Не сомневаюсь! У меня мало времени, поэтому тебе придется некоторое время справляться без меня. У тебя будут Ньярлатхот, да и Дрэгон, мне кажется, никуда уже не денется.
— Почему ты рассказал мне это именно сейчас? — сидя напротив Йог-сотхотха, я рассеянно следила за игрой света, переливающегося всеми оттенками радуги.
— Потому, что у тебя еще есть время все исправить. Я не хочу, чтобы ты сожалела о том, чего нельзя изменить.
— Исправить? — я невольно вздрогнула, — разве можно исправить то, что произошло по моей вине?
— Вина — плохой советчик, — возразил Вуал, — сейчас ты не в состоянии понять, что лучше.
— Лучше для кого? — мрачно спросила я.
— Для всех. Путь на Землю тебе закрыт. Только здесь ты можешь не опасаться Тирэна.
— Могу ли? — возразила я, — ведь мы до сих пор не знаем, кто послал тех убийц.
— Я понимаю твое стремление вернуться домой, но не теперь, когда не до конца понятно, что с тобой происходит.
— Считаешь, что я могу быть опасна? — без обиняков спросила я.
— Я боюсь того, что мог сотворить с тобой Тирэн. Во мне все еще живет память о первых часах после восхода.
С этими словами тень Вуала стала бледнеть и уже через мгновение легкая дымка развеялась, оставляя меня наедине с мрачными мыслями. Вуал был прав: некоторых вещей я просто не замечала, или не хотела замечать.
— Неужели это правда? Господи! Неужели я искалечила жизнь еще кому-то? — осознание собственной вины было столь острым, что мне хотелось кричать. Кричать от сострадания к тем, кого неосознанно обрекла на муки. Или осознанно? Неужели, покидая Темный мир, я не знала, что будет с теми, кто мне помог? Или не хотела знать? Взяла все, что было от них надо, а затем исчезла, даже не заметив, что растоптала чьи-то жизни? Кайл, Дрэгон. Кто будет следующим в моем списке безвинных жертв? Неужели мое проклятие — спасать, причиняя еще больший вред? И заслуживаю ли я права все исправить?
Через пару дней Владыка Дрэгон встал на ноги. Я ощущала его слабость, но не смела предложить помощь, так как чувствовала, что он предпочитает держаться от меня как можно дальше. И не удивительно, учитывая, что он из-за меня вынес. Но я знала, что нам предстоит нелегкий разговор, и чем дольше я его оттягиваю, тем труднее мне будет потом.
Он стоял на вершине обледенелой скалы, задумчиво глядя на Ониксовый замок. Дрэгон всем своим видом демонстрировал мрачность и неприступность. Не доходя до него нескольких шагов, я нерешительно остановилась. Он не вызывал у меня дикого страха, подобно Тирэну, однако всегда заставлял чувствовать себя слабой и глупой. И сейчас мне предстояло перебороть себя и начать первой, вот только не знала как. Вопрос о здоровье прозвучит неуместно. Извинения — бессмысленно.
— Он мертв, — голос Дрэгона заставил меня вздрогнуть и поежиться.
— Кто?
— Владыка Дарэн. Кайл. Ты ведь за этим сюда пришла: узнать, что с ним?
— Откуда вы знаете? — вырвалось у меня.
— Поверь! Он мертв, — отрезал Дрэгон, и резко повернувшись ко мне лицом, окинул взглядом, вызвавшим желание попятиться. Странно, во мне меняется все, кроме привычек.
— Кстати, насколько я помню, до того, как расстаться, мы были на «ты». Думаю, незачем что-то менять.
— Прости! — тихо прошептала я.
— Что? — он резко вскинул голову, его взгляд изменился, стал пристальным.
— Прости, — повторила я уже громче, — я не хотела, чтобы все так закончилось.
— Закончилось? А по-моему все только начинается!
— Я виновата во всем, и не ожидаю, что ты когда-нибудь сможешь простить. Просто я хочу, чтобы из этой ситуации хотя бы ты вышел целым и невредимым.
Неожиданно он подошел ко мне, и, взяв рукой за подбородок, повернул к себе. Некоторое время он всматривался в меня, будто стараясь что-то увидеть в моих глазах. Потом, вздохнув, отпустил и отошел в сторону.
— Уходи! — это было все, что он мне ответил.
XVII
Лэнг
И я ушла. Мне никогда не удавалось найти с ним общий язык, поэтому даже не попыталась что-то объяснить, на чем-то настоять. Я ведь так не люблю трудностей! А с ним мне было трудно. Чувство вины буквально захлестывало меня, стоило только взглянуть на Владыку Дрэгона. Из-за меня он лишился всего, и едва не потерял жизнь. Он сказал — Кайл мертв? Но как это сочетается с тем, что мне сказал Тирэн — кто-то использует его, чтобы влиять на меня. Можно ли использовать того, кто мертв? И готова ли я принять то, что он мертв? Или сделать то, что я делала всегда в подобных ситуациях — уйти глубоко в себя и ни о чем не думать?