Восхождение Примарха 7

Дубов Дмитрий

— Я думаю, вы правы, — сказал единорог русалке и горестно вздохнул. — Они решили не ограничиваться карательными акциями.

— Драть всех! — рычал тираннозавр. — Разрывать на куски, погибнуть в бою! Р-р-р!

— Полагаю, нас всех убьют, — сетовал зелёный человечек гуманоидного типа, но трёхпалый. — Думаю, выведут на площадь и закатают в паутину, чтобы потом переварить!

— А это очень больно? — поинтересовался кентавр, стуча копытами. — Не люблю боль. Так-то умирать уже не страшно. Нас осталось слишком мало, чтобы восстановить популяцию. Всё равно все будем там.

— Будет больно и долго, — проскрипело что-то из тёмного угла. Я только сейчас обратил внимание, что там находится дерево, растущее из кадушки с землёй. — Они вообще садисты.

И тут я понял, что без труда понимаю всех. Это было вполне объяснимо, ведь я получил такое умение, едва пожелал его. Магия во мне била через край. Удивительно было иное: они друг друга понимали довольно легко и говорили на видоизменённом, но узнаваемом языке аэрахов.

— Привет, новенький, ты откуда? — наконец-то меня заметило желе, что медленно вращалось вокруг своей оси. — Похож на этих, гуманоидов.

— Так и есть, — ответил я, кивая и присаживаясь на лавочку возле стены. — Что обсуждаете?

— Пф-ф, — возмутился кентавр и демонстративно отвернулся, словно считал ниже своего достоинства общаться со мной.

— Да вот, — ответила русалка. — Свезли нас сюда всех по настоянию нового Примарха.

— Драть его! — зарычал в этот момент тираннозавр. — Разодрать ко всем трилобитам!

— Мы думаем, — проскрипело дерево и замолкло, а снова заговорило только через долгую минуту. — Что нас принесут в жертву, чтобы задобрить нового Примарха.

— Драть его, — согласился с деревом ящер.

— А я слышал совсем другое, — проговорил я, и понял, что вокруг образовалась оглушительная тишина, потому что все ждут, что я скажу дальше. И я не стал разочаровывать их. — Когда меня доставляли сюда, я слышал, что новый Примарх собирается созвать конгресс ксеносов империи для улучшения их жизни. Такой вариант вы не рассматриваете?

Мне никто не ответил. Наоборот, тишина, повисшая до этого, начала буквально звенеть. Представители без малого тридцати рас боялись вздохнуть.

— Хи-хи, смешно, — констатировал, наконец, кентавр.

— Да он над нами издевается, — заметил жук размером с мотоцикл и уполз куда-то.

— Если это шутка, молодой человек, — заметило вращающееся желе, — то очень и очень низкопробная. Нельзя топтаться на больных местах таких несчастных созданий, как мы.

Примерно тут же отмерли остальные представители видов империи аэрахов и стали откровенно надо мной потешаться. Точнее, конечно же, они отвечали своим собственным страхам, а не мне. Я знал это, поэтому не принимал на свой счёт.

— Аэрахи и улучшат нам жизнь? — хохотнула русалка и нырнула в свою мелкую бочку с водой. — Это лучшая шутка за всю мою жизнь!

— Почему вы думаете, что такое невозможно? — поинтересовался я, оглядывая узников.

Человек, похожий во многом на меня, слез с паутинного гамака, висящего в паре метров над полом, и подошёл на расстояние в пару метров.

— Знаешь, — сказал он, — если бы ты не был похож на меня, я бы уже убил тебя за такие слова. Знаешь, почему мы так думаем? Потому что это, аэрахи тебя задери, невозможно.

— Аэрахи умеют только убивать, — поддержал его зелёный человечек. — Они просто уничтожают всё на своём пути. Их религия — убийство. Их власть проклята. Их вид — истребители. Они просто приходят на планету и выкашивают её до основания. Мы все сохранились только по одной причине: для чего-то ещё нужны. Например, добывать то, что сами они не могут или в силу разных причин не хотят. А больше ни для чего. Все, кто оказался не нужен, погибли в лютых мучениях. Большинство стало пищей для их паучат.

— Я посмею всё же с вами не согласиться, — произнёс я, добавляя в голос стали. — В нашей звёздной системе люди смогли мирно сосуществовать с аэрахами. Более того, мы даже смогли заводить общее потомство, — кто-то в тени ахнул, а кто-то саркастически хмыкнул. — Скажу шокирующее: в последней войне наши аэрахи даже восстали против центральной власти. И самое главное: новым Примархом стал именно потомок двух рас! И я его даже видел своими глазами, — я хмыкнул, представив себе зеркало. — И общался.

— Бред! Ты всё врёшь! — заголосили вразнобой представители различных рас. — Все аэрахи — одинаковые!

— Из какой ты говоришь звёздной системы? — спросило меня дерево из кадушки, странным образом приближаясь ко мне.

— Морран, это…

— Я знаю, где это, — вдруг перебил меня тот, которого я считал самым разумным собеседником. — Это туда ушла безумная сестра последнего Примарха, кровавая Арана!

— Арана? — прошептал кто-то с ужасом и затих, но ему ответили:

— Она, что, ещё жива?

— Не дай-то боги…

— Действительно там есть такая Арана, но она вовсе не кровожадная, — проговорил я и тут же вспомнил складывающиеся этажи небоскрёба.

— Не-е-ет, — протянуло разумное дерево. — От подобной особи не стоит ждать созидания нового дивного мира. Вообще ничего хорошего ждать не приходится.

— Драть её! — прорычал тираннозавр. — Разодрать напрочь!

— Если бы ты был знаком с новым Примархом, — заявил мне кентавр, состроив брезгливую физиономию. — Тебя бы не поместили к нам в камеру. Осёл!