Восхождение тени

Уильямс Тэд

Каждый нерв, каждый мускул побуждал Баррика скорее бежать от этого сумасшедшего оборванца – Скарн уже подлетел повыше, как будто его безумие было заразно.

– О чём это ты?

– Один из блемми выпал из лодки. Я пытался втащить его, но тоже упал. Почти утоп! Я уже так долго брожу здесь в поисках помощи. Но мой бедный больной хозяин…

– Блемми?

– Просто пойдёмте со мной, – хотя с лохмотьев ещё текло ручьём, лоскутный человек подскочил и потрусил к реке, постоянно оборачиваясь, как нетерпеливый пёс, который проверяет,

следует ли за ним хозяин. – Пойдёмте и увидите!

Скарн кружил у принца над головой, накаркивая всяческие ужасы, пока тот спускался к широкому берегу, заросшему осокой, и вытоптанной Пиком в грязи и сорняках тропинке.

– Хватит, птица, – наконец не выдержал Баррик. – Займись чем-нибудь полезным. Слетай вперёд и погляди, не караулит ли там меня этот парень с дубинкой или ещё чем наготове.

Ворон вернулся очень быстро.

– Он стоит, глядит на воду, ждёт, вроде как. Там лодка, но нам она не нравится – люто нехорошее что-то с ней.

Когда Баррик подошёл к Пику, невысокий парень, как птица и говорила, стоял на растоптанном кустике травы, уставившись на место, где река разливалась, образуя спокойную заводь. Посреди неё, на расстоянии хорошего броска камнем от берега, медленно описывала круги чёрная лодка, управляемая странной горбатой фигурой.

Баррику потребовалось время, чтобы верно определить размеры и дальность.

– Тот, кто на вёслах – просто здоровяк. Это и есть твой хозяин?

Пик так посмотрел на принца, словно тот сморозил ужасную глупость.

– Это другой блемми. У него только одно весло.

– Даже так он может, пользуясь им, как шестом, подтолкнуть лодку к берегу, – пожал плечами Баррик, удивляясь про себя, каких же Пиков хозяин нанял тупых гребцов. – Скажи ему об этом.

– Он… – лоскутный парень покрутил ладонью сбоку головы и в конце концов нашёл-таки слово. – Не слышит.

– О, божьей милостью… – Баррик снова поглядел на горбуна и длинную кружащую чёрную лодку. – Так плыви к нему и покажи.

Пик занимался тем, что выбирал из волос тростинки.

– Не умею плавать. Упав, я почти утонул, но нашёл мелкое место, слава Межмирью.

Баррик перевёл взгляд на него и обратно на воду.

– Ну, что водится в реке такого, о чём мне следует знать? Что-нибудь зубастое, к примеру?

– Я выбрался, – откликнулся Пик. – Но я сам сначала долго тут барахтался.

Баррик выругался про себя и вошёл в воду. Примерно на полпути илистое дно резко ушло вниз, и он поплыл. Приближаясь к медленно скользящей лодке, принц ожидал, что гребец повернётся к нему, но человек так и остался стоять, странно согнувшись, как будто у него кружилась голова, однако мышцы на широкой спине играли, а мощная рука мерно загребала единственным веслом в уключине снова и снова.

Гребец заметил юношу, только когда его пальцы сомкнулись на досках планширя и он подтянулся, чтобы влезть на борт. Баррик успел только лишь отметить, что и кормчий, и лодка больше, чем ему показалось с берега, и что на палубе под маленьким тентом лежит длинное бледное тело, когда огромная туша гребца, всё так же не поднимающего головы, развернулась в его сторону.

И принц увидел, что поднимать тому и нечего – головы не было, только в грудной клетке помещались два больших влажных глаза. Баррик с воплем спрыгнул назад в реку, едва не стукнувшись головой о второе весло, плававшее рядом, ушёл с головой под воду и вновь вынырнул, в панике ещё и порядочно наглотавшись тины.

– Боги небесные, что это за чудовище? – отплёвываясь, прокричал он.

– Это не чудовище, – заорал с берега из тростников Пик. – Просто блемми! Он тебя не тронет!

Если бы Баррик стоял на сухой земле, ему пришлось бы дольше искать в себе смелость снова приблизиться к лодке, но вечно торчать в воде он не мог. Существо вновь повернулось к нему, когда принц забрался обратно на борт, но больше никак не отреагировало. Весло в его больших руках продолжало погружаться в воду – размеренно, как лопасти мельничного колеса, и лодка по-прежнему лениво кружила по лагуне.

Когда они проплыли достаточно близко к второму веслу, Баррик выудил его и сунул блемми, стараясь не слишком пялиться на бессмысленные, немигающие глаза на его груди или на пустое место над плечами, где обычно и должны помещаться шея и голова. Существо, похоже, не заметило, что ему предлагают, но когда юноша вставил весло в уключину, без колебаний ухватилось за него и продолжило грести обеими руками. Лодка устремилась вниз по течению.

– Как мне заставить его повернуть к берегу? – прокричал Баррик. – Есть у этой проклятой твари уши?

– Положи на него руку и скажи «С'йар»! – заорал в ответ Пик. – Громко, чтобы он почувствовал тебя!

Баррик положил руку на плечо блемми, чересчур огромное, но, однако, вполне нормальное на ощупь, и произнёс нужное слово. Чудище подняло одно весло над водой и держало, пока лодочка не развернулась носом к берегу, а затем опять принялось грести обоими. Очень скоро узкий чёрный киль врезался в заиленный частокол тростника и Баррик спрыгнул на берег. Когда лодке некуда стало двигаться дальше, блемми просто перестал грести; глаза на груди уставились на Баррика и Пика с безразличием пасущейся в поле коровы.

Лоскутный парень забрался в лодку, откинул полог навеса и упал на колени рядом с неподвижным телом. Его оживление тут же сменилось сдавленными всхлипами.

– Ему хуже! Он не доживёт до прибытия в Сон!

Баррик постарался скрыть изумление.

– Твой хозяин родом… из города Сон?

– Кью'арус – великий человек, – с горячностью отозвался Пик, будто Баррик выразил в этом сомнение. – Все бессонные станут оплакивать его.

– Кёу-руз, – Баррик покатал незнакомое слово на языке. – И он – один из них? Один из бессонных?