Восхождение тени
Шрифт:
После слов принца все калликане немного расслабились. Некоторые даже кивали и улыбались, садясь на место, как будто всё происходящее оказалось шуткой, которая их очень позабавила, пусть и чуточку напугала.
– Вы очень добры, принц Энеас, очень добры, – Доломит обеспокоенно переводил взгляд с девушки на молодого человека и обратно. – Разумеется, мы сделаем всё, о чем нас попросит принцесса, ваше высочество.
У Бриони заныло под ложечкой. Приведя Энеаса, она поставила калликан в положение, когда они вынуждены согласиться выполнить любое её указание. Да, так можно добиться того, чего хочешь, но настоящих союзников так не обретёшь.
– Я скажу вам
– Но ведь во дворце, конечно, не считают, будто мы можем представлять угрозу для благородной дамы? – проскрипел один особенно сморщенный старичок, сидевший рядом с Доломитом. Это предположение как будто даже казалось ему лестным.
– Я уверена, что вы представляли бы серьёзную угрозу для всякого врага Сиана, – ответила Бриони. – Но не вашего народа я опасалась. Один из моих соотечественников подвергся нападению на улицах Тессиса совсем недавно, и мои друзья не хотят, чтобы я выходила в одиночку даже в город.
– А кто может стать для молодой леди лучшим спутником, чем наш славный принц? – кивнул Доломит. – Позор нам за то, что не узнали вас, принц Энеас.
– А я должен был дать вам себя узнать незамедлительно, верховный хранитель Доломит, но я рад, что мы наконец встретились. Я слышал о вас довольно хорошего, и от людей, которым доверяю.
– Ваше высочество чересчур любезны, – Доломит, казалось, сейчас от гордости раздуется и закурлыкает, как лягушка в весеннем ручье.
Бриони наконец, впервые за весь разговор, свободно выдохнула. Несмотря на ошибки, это препятствие они преодолели.
– Не стану долее тратить зря ваше время, верховный хранитель, – произнесла она. – Вот о чём я пришла попросить. Пожалуйста, покажите мне ваш самый старинный барабан.
– Барабан? – улыбка Доломита таяла на глазах, уступая место неподдельному удивлению и растерянности. – Наш старинный… барабан?
– Это всё, что я знаю. Мне наказала… некая важная персона – попросить об этом.
Тишину снова развеяли шёпот и бормотание переговаривающихся между собой калликан, включая и сидевших в первом ряду, и по общему тону голосов становилось понятно, что они просто сбиты с толку. Внезапно сухонький морщинистый старичок рядом с главой хранителей начал возбуждённо и суетливо перебирать пальцами.
– Ох, чтоб меня эскарпировало, что мне только пришло в голову, – начал он и так сдвинул брови, что его лицо скукожилось и почти исчезло за бородой. – Но нет, это ж глупость!.. Это ж не может… Или может?
– Во имя Старейшего из Старейших! – рявкнул Доломит. – Уж будь так добр, Церуссит, поделись с нами своей догадкой!
– Просто… я тут подумал… – старый калликанин ещё быстрее засучил пальцами у своего лица, отчего стал похож на речную ильную рыбу; потом заметил, что делает, и остановился. – Это… возможно, она имеет в виду… этот барабан… может, это… гулкамень?
При этих словах затихли последние шепотки и в зале воцарилась полная тишина. На Бриони обратились изумлённые взгляды всех собравшихся.
«Даже богов я могу довести до отчаянья, – мелькнуло у неё в голове. – И что я сделала не так на сей раз?»
Терон Пилигрим с удовлетворением отметил, что дни становятся всё длиннее: даже спустя часы после вечерней трапезы солнце, висевшее в холмах за рекой, оставалось ещё достаточно высоко в небе, окрашивая всю долину Пеллоса в медно-рыжий. Это отлично сочеталось с его планами дойти до Покрова Онсилпии, наиболее важного места паломничества на севере, задолго до начала Празднества Покаяния в день Средины лета – и означало, что его клиенты останутся довольны. Он водил караваны паломников с юности, но до сих пор, несмотря на весь его опыт, обстоятельства могли застать Терона врасплох. Поэтому-то он повёл своих пилигримов далеко к югу от бухты Бренна. Ему вовсе не хотелось связываться с тем безумием, которое, как он слышал, творится в Южном Пределе, осаждённом армией фаэри, – а тамошнюю королевскую семью и вовсе будто ветром развеяло.
Караванщик только закончил ревизию фуража вместе с Авиделем, своим учеником, когда появился мальчишка калеки и объявил:
– Он хочет поговорить с вами.
Терон ругнулся себе под нос и огляделся, высматривая одетую в рубище зловещую фигуру нищего.
«Нет, – поправил он сам себя, – нельзя вот так запросто обзывать нищим человека, заплатившего тебе целый золотой дельфин за то, чтобы пройти с твоим караваном всего лишь часть пути». Паломник последовал за мальчиком к низкому холму, где, отойдя подальше от всех остальных, стоял, ожидая, калека. Мужчина в капюшоне, надвинутом на потемневшее, замотанное бинтами лицо, которое караванщику так и не удалось разглядеть толком, не выказывал ни малейшего интереса к своим попутчикам – разве что делил с ними тепло костра и пищу, которую все ели из общего котла. Он общался только через мальчишку, и то нечасто, – так что эта просьба о разговоре удивила Терона. Калека, судя по всему, созерцал раскинувшуюся впереди за холмами широкую ленту Пеллоса; вдалеке вол, отсюда казавшийся не больше муравья, ползущего по ветке, тащил баржу вдоль берега реки, а позади, на излучине, покачивались на воде несколько лодчонок – сильверсайдские рыбаки вытаскивали свои сети.
– Приятный вечерок, а? – приблизясь, начал Терон. Ему не терпелось уже закутаться в своё одеяло и воздать должное фляжке вина, припрятанной в дорожном сундучке. Не то чтоб другие путники осудили его за такое, но зато спрятанным не приходится делиться. Ему негде будет наполнить фляжку заново, пока они не доберутся до Покрова Онсилпии, а до него ещё столько дней пути.
Человек в капюшоне взмахом обмотанной бинтами руки подал знак, и мальчик-слуга привстал на цыпочки, слушая его бормотание, а потом спросил:
– Далеко отсюда до Южного Предела?
Паломник нахмурился.
– До Южного Предела? Дней с десяток, если скакать с утра до вечера. А для такой группы, как наша – ну, что-то около месяца. Но, конечно, мы к нему и близко не подойдём.
Сгорбившийся мужчина снова что-то пробормотал, мальчик прислушался и передал Терону:
– Он хочет, чтобы вы отвели его туда.
– Что? – Терон хохотнул. – Я думал, твой хозяин недужен только телом, а не разумом, но вижу, что ошибался! Мы говорили об этом, когда он только присоединился к нам у Онира Плессоса. Этот караван не идёт ни в Южный предел, ни даже в места, с ним граничащие. Собственно, ближе, чем сейчас, мы к нему не подойдём, – он развёл руками. – Если твой господин хочет отправиться туда сам, я, конечно, не буду его останавливать. Я даже помолюсь за него, и ведают боги – он будет нуждаться в их помощи, как и ты, парень. Земли меж нами и Южным пределом кишат не только обычными грабителями и разбойниками, но и кое-кем похуже – и гораздо, – он наклонился к мальчику. – Там гоблины, говорят. Эльфы и боглы. Те, кто украдёт не только твои денежки, но и самую твою душу.