Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г.
Шрифт:
— Ну ладно, ладно, нечего этим кичиться. А вот «дяде Васе» что будем докладывать?
— Ты же щелкнул «микрашкой» то, что было на профессорском столе?
— Не думаю, чтобы было там что-нибудь важное. Он бы так этого не бросил. Я вообще не уверен, что нам удастся спереть или сфотографировать у него что-нибудь ценное, даже если мы будем наведываться к нему каждый день. Из разговоров с ним тоже едва ли что-нибудь выудишь. Понаблюдал я за ним — серьезный мужчина!
— Может быть, тогда вернем Жоре деньги? Скажем, что…
— Ладно, кончай острить!
— А ты чего ноешь?
— Я не ною. Я собираюсь у «дяди Васи» технику просить.
— Технику?
— Ну да, аппаратуру для подслушивания. Присобачим ее где-нибудь в укромном местечке профессорской комнаты, она и запишет нам все его беседы с коллегами, которые будут его навещать. Не могут же они не говорить друг с другом о своих делах. Да и наедине с самим собой профессор может произнести что-нибудь такое, что Дибблю пригодится.
— Ну, это совсем другое дело,- довольно ухмыляется Вадим.- Кустарным способом такого нам, конечно, не раздобыть.
А «дядя Вася», которого они ждали на днях, стучится к ним в окно поздно вечером в тот же день. Он оказывается ничем не примечательным мужчиной средних лет хорошо говорящим по-русски.
— Ну, будем знакомы,- весело говорит он.- Я — «дядя Вася».
— Так и останетесь «дядей Васей»? — простодушно спрашивает Вадим, полагавший, что посланец Диббля назовет им свое настоящее имя.
— Так и останусь,- смеется «дядя Вася».- Ну-с, дорогие племяннички, как тут у вас дела?
Корнелий коротко докладывает, слегка приукрасив свои заслуги. Операция только ведь начинается, а «дядя Вася» сам должен понимать, что все еще впереди.
— Нам бы техники подбросить…
— Ну, это само собой,- понимающе кивает «дядя Вася».- У вас что есть?
— Только «микрашка»,- жалобным голосом произносит Вадим.
— «Микрашка»?-удивляется «дядя Вася».
— Это на жаргоне моего коллеги микрофотоаппарат,- усмехается Корнелий, делая Вадиму знак, чтобы он не лез не в свое дело.
— Получите еще и «Гномика» — это микромагнитофон на полупроводниках. 7
— Вот этого-то нам как раз и не хватало,- одобрительно кивает головой Корнелий.
Ну, а теперь вам еще одно задание: срочно найдите мне квартиру где-нибудь поближе к морю. И встречаться мы будем в дальнейшем не у вас тут, а на этой квартире.
У Корнелия уже был на примете один уединенный домик. Он присмотрел его, правда, на всякий случай, для себя, но ничего — себе он еще найдет что-нибудь поближе к вокзалу.
А когда Корнелий идет с «дядей Васей» к этому домику, посланец Диббля сообщает:
— Имею задание шефа переправить вас по окончании операции в Турцию, а потом и в Штаты, если, конечно, вы не возражаете. Я понял с его слов, что тут с вашими способностями вам тесновато…
— Да, тут не очень развернешься… А мистер Диббль дал указание только насчет меня?
— Да, только. Помощники ваши будут для нас лишь обузой. Подобных мелких сошек у нас и своих полно. Надеюсь, вы меня понимаете? Ну, вот и о’кей, как говорят американцы. Значит, договорились.
Потом, возвращаясь пустынными ночными улицами Старой Гагры к Маврину, Корнелий тщательно взвешивает слова «дяди Васи». И в самом деле ни к чему везти в Америку такого подонка, как Вадим.
О, этот Джордж Диббль прекрасно разбирается в людях! Он не мог не оценить по достоинству его, Корнелия Телушкина. Если он, Корнелий, правильно понимает Америку, то Америке очень нужны такие люди, как он.
Погруженный в честолюбивые мысли, Корнелий незаметно доходит до своей «базы».
— Где ты так долго? — спрашивает его заспанный Вадим.- Я уже думал, не драпанули ли вы с этим «дядей Васей» за границу, оставив меня тут один на один с госбезопасностью…
— Ну что за дурацкие шутки, ей-богу! — злится Корнелий.- За кого ты меня принимаешь? Разве я без тебя драпанул бы? Да и на кой черт нам с тобой эта вонючая заграница? Что нам, плохо разве в родной нашей стране?
— Конечно, не плохо, если бы только милиция не придралась к нашим нетрудовым доходам.
— Ну и там тоже не мед. Пришлось бы ишачить на какого-нибудь босса. А теперь давай спать. Завтра у нас нелегкий день — предстоит завоевать доверие профессора Кречетова или хотя бы произвести на него хорошее впечатление…
28
Алексей Русин не решается зайти к Леониду Александровичу, вернувшемуся из Тбилиси поздно вечером. Но в одиннадцатом часу слышит вдруг осторожный стук в свою дверь.
— Пожалуйста! — громко отзывается Алексей, почти не сомневаясь, что это Омегин или Фрегатов.
Не успевает он дойти до двери, как она распахивается, и Русин видит на пороге профессора Кречетова.
— Вы уже спать, наверное, собрались, а я вот…
— Да что вы, Леонид Александрович! — восклицает Алексей.- Заходите, пожалуйста! Я раньше двенадцати, а то и часа не ложусь.
— Работали, наверное?
— Нет, не работал, к сожалению. Не работается что-то…
— Я зашел к вам узнать, как тут Варя без меня? Надо бы сходить к ней, да я очень устал.
— А что с ней могло случиться? Жива-здорова, как говорится, и даже весела…
— Еще бы — кавалеров вокруг сколько! — смеется Леонид Александрович и спрашивает уже серьезно: — Какого вы мнения о ней?… Я понимаю, вам не очень удобно, но какое-то мнение должно же у вас сложиться, и боюсь, не очень хорошее. Конечно, она девушка приятная, пожалуй, даже красивая, и вообще очень хорошая. Но вот среднюю школу кончила с трудом, а об институте даже не мечтает. Нет к этому интереса. И не потому, что тупица — она по-своему очень толковая. Великолепно разбирается во всех житейских вопросах и с людьми может ладить. Даже с таким тяжелым человеком, как ее отец…