Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г.
Шрифт:
— Что — как же? Я специально готовился к этому разговору. Прочел о нейтрино и слабых взаимодействиях все, что. мог, но в пределах научно-популярной литературы, конечно. А он меня на уровне квантовой механики и нейтринной теории с их умопомрачительным математическим аппаратом…
— А теперь-то мы как же? Может быть, пора и удочки сматывать? Мне, откровенно говоря, чертовски все это надоело. Да и боязно…
— Боязно ему уже! А мне не боязно, и я к ним завтра же явлюсь как ни в чем не бывало.
— Смотри,
— Что же остается делать? Кто за нас будет полученные доллары отрабатывать? Какое донесение Жоре пошлем? Что «дяде Васе» скажем?
— Не послать ли нам их к чертовой матери со всеми их долларами?
— Чтобы они выдали нас госбезопасности? Нет уж, попали к ним в ярмо, будем тянуть лямку, тем более что за это не так уж плохо платят. Да и поставляем мы им пока форменную «липу». Сочинил ведь я, что профессор Кречетов ведет интенсивное зондирование внутреннего ядра планеты мощным генератором нейтрино. Вернее, не знаем мы этого, предполагаем только, а сообщили, будто нам это достоверно известно. Теперь надо подкрепить нашу догадку какими-то вескими фактами.
— И ты надеешься, что профессор Кречетов тебе что-нибудь расскажет? Да он тебя после вчерашнего на пушечный выстрел не подпустит.
— Я и не собираюсь расспрашивать его об этом. За нас с тобой «Гномик» поработает. Уж от него-то у профессора Кречетова не должно быть секретов.
— А «дяде Васе» мы ничего не будем докладывать?
— Зачем же его беспокоить? Он вообще просил пореже с ним встречаться.
— Может быть, и в самом деле?…
— Да что ты панику поднимаешь! Не ожидал я этого от тебя… Иди-ка лучше спать, а я подумаю, что нам завтра делать.
Утром Корнелий просыпается в хорошем настроении — вчерашних тревог как не бывало.
— Хватит дрыхнуть, паникер несчастный!-весело кричит он, стягивая с Вадима простыню.- Рубанем сей-час чего-нибудь — и на работу.
С «привратниками» приморского корпуса Литфонда у них уже установились самые добрые отношения, и они принимают их за своих курсовочников. Бравый старичок с военной выправкой, дежурящий у проходной двери чаще других, почему-то даже уверен, что Корнелий и Вадим — сатирики, сотрудники «Крокодила».
— Здравия желаем, кацо!- весело приветствует ег.о Корнелий.- Что нового на вверенном вам объекте?
— А вы чего так поздно?
— Почему поздно, дорогой?
— Потому что на Пицунду все уехали. Целых два автобуса.
— И профессор?
— Нет, профессор опять в Адлер, в аэропорт а остальные почти все в Пицунду. И эта красавица Варя тоже. Профессор сам ее усадил в автобус.
— Ну что будем делать?- упавшим голосом спрашивает Вадим.- Махнем, может быть, вслед за ними на такси?
— Нет, не махнем. Раз профессор не поехал в Пицунду, нам тоже нечего там делать.
— На эти, как их?… Ископаемые сосны не худо бы посмотреть…
— Сам ты ископаемый, а сосны реликтовые. И откуда вдруг у тебя интерес к этим древностям? Скажи лучше, с Варей захотелось побыть. Но нам сейчас о другом нужно думать. Нужно Варе подарочек какой-то сообразить. Но не дорогой. Дорогой она не примет, да и дядя ей не разрешит. А главное, чтобы он и ей и нам службу сослужил. Шевельнем мозгами в этом направлении.
31
Профессор Кречетов возвращается в Гагру на другой день утром. Весь вчерашний день он провел у академика Иванова в Голубой бухте под Геленджиком. Он привез Дмитрию Сергеевичу свои расчеты и те соображения, которые подсказали ему тбилисские геофизики. Академик долго и придирчиво изучал все это, потом заметил:
— Доводы тбилисских геофизиков кажутся мне разумными. Может быть, и в самом деле не стоит рисковать еще одним местным землетрясением? Они зарегистрировали, значит, последний наш импульс во всех сейсмических районах Кавказа?
— Они регистрировали и прежние, только сейсмичность их была значительно слабее. Но ведь и импульс вашего нейтринного генератора был тогда вдвое меньше.
— Да, не будем больше рисковать,- решил академик.- За границей и так пишут уже, что мы с вами испытываем какое-то геологическое оружие.
— Неужели и фамилии наши называют?
— Вот это-то и удивительно. Надеюсь, вы не давали никому из иностранных журналистов информации о нашей работе? Ну, а фантасты ваши не могли чего-нибудь опубликовать?
— Фантасты не журналисты. Им нужно время, чтобы что-нибудь написать. Один из них — Алексей Русин — уже пишет повесть об ответственности ученых за современный физический эксперимент глобального характера, но я лично даже поощряю его поскорее осуществить этот замысел.
— Ну, а что касается меня, то я, как видите, не глух к зову рассудка и не только прекращаю свои эксперименты, но и вылечу завтра в Академию наук со всеми вашими расчетами и собственными соображениями. Весьма вероятно, что вас вызовут туда тоже, так что будьте к этому готовы.
32
Уже поздно — двенадцатый час. Алексей стоит в лоджии, раздумывая: лечь сегодня пораньше или почитать еще немного?
Далеко в море медленно движется большой лайнер с тремя ярусами огоньков. Прожекторы пограничных застав выхватывают из темноты еще какие-то суда, обрушивая потоки голубоватого света на берегоукрепительные стены и парапеты набережных.
«Нужно, пожалуй, лечь пораньше…» — решает Алексей и идет в комнату. Но едва он подходит к постели, как слышит стук в дверь. И сразу же к нему входит Кречетов. Он явно чем-то взволнован.