Воскресный роман
Шрифт:
Быть поюзанным – это что-то новенькое.
И ни с чем не сравнимое чувство. Никогда ранее не испытанное. Охрененное.
Кир перенес вес на другую сторону кресла и тяжело вздохнул. Совсем не работалось. Невозможно вот так работать. Вообще ничего невозможно. Хуже только то, что на вторник назначено заседание, а он ни черта не способен делать. Для обеспечения нормальной жизнедеятельности его организма нужно все-таки спросить у Леры, какого лешего вообще все это было.
Но и этого делать нельзя. Лучше не вникать. Просто случайная ночь со случайной бабой.
Первое срослось, второе так себе.
И в ушах каждую секунду отдавалось ее тихое, едва слышное: «Кирилл».
Когда на столе затрезвонил телефон, Вересов дернулся к трубке, почему-то вдруг решив, что звонит Лера. Звонила же сама – в субботу. Почему бы и теперь не позвонить?
Облом был ожидаемым.
– Да, па, - прогундосил Вересов в трубку.
– Привет! Живой? – весело поинтересовался отец.
– Бывало и хуже. До офиса дополз.
– Ну сейчас взбодрю. Господин Горелов желает пообщаться со своей супругой. Так что завтра слушание не сложится.
– В каком смысле пообщаться? – живо отозвался Кир, сев на стуле ровно. – У него к моей клиентке есть какие-то предложения?
– Полагаю, самые что ни на есть конструктивные. Поговоришь со своей?
– Поговорить-то поговорю, но ничего не обещаю. Ты помнишь, какая она в последний раз была?
В трубке раздался хорошо слышимый вздох.
– Ну так скажи ей то, что она хочет услышать.
– Он чего? На развод на ее условиях согласен? Вряд ли ее что-то еще устроит.
– Я говорю о том, как привести ее на встречу. А чего он хочет – по-прежнему совершенная загадка. На прошлой неделе примчался довольный и счастливый. Сегодня явился мрачнее вымершего динозавра.
– Ладно, понял… Сводим их где? У нас? У вас?
– С Гореловой выбирайте.
– А время?
– Ему любое подойдет, - усмехнулся Вересов-старший.
Кирилл кивнул куда-то в пространство и, сообразив, что отец это видит вряд ли, проговорил:
– Понял, попробую.
И отключился.
А еще вцепился в эту возможность хоть на время отвлечься от мыслей, продолжавших витать по комнате и регулярно забредавших в его голову.
Через три минуты он уже живо болтал с Гореловой. Она отвечала скупо и настороженно. Но на встречу все-таки согласилась. Любопытство перевешивало. Жаль. Кир готовился к схватке с титаном. Титан бросил неуверенное: «Ну что он там может сказать! Знаю я все его уловки!» - и согласился явиться в двенадцать дня в контору Вересова-старшего.
Вересов-младший разочарованно крякнул. И перезвонил отцу.
– В полдень у тебя, - безо всякого предисловия сообщил он.
– Оk, передам Горелову.
Остаток дня Кирилл метался между двумя весьма своевременными, а главное, свежими идеями. Позвонить Митрофанушке и послать ее к черту. Или позвонить Митрофанушке и объясниться ей в любви. Поскольку он
Но это была заведомо дурацкая идея. Перед переговорами не вариант.
Азарт, который владел им накануне, схлынул. Оставалось только глупое чувство обманутости. Причем обманул себя сам. Оно не рассасывалось и никуда не девалось.
К вечеру появилась очередная гениальная по своему содержанию мысль. Может быть, Митрофаненко его и не любила. Но хотела же. Точно хотела. Ее сдержанность куда-то исчезла в этом гребанном клубе. Будто не только он, будто она тоже отпустила себя. Ну, не любит! Хочет. Это уже что-то.
Удерживая и прокручивая в голове раз за разом этот тезис, Кирилл и поехал домой. В Зазимье.
– Чего? Прям вот так мрачнее вымершего динозавра? – спросил он отца за ужином.
– Определенно.
– Она тоже чего-то какая-то непонятная, - пробормотал Кир, имея в виду совсем не Горелову.
– Согласилась же на встречу.
– То-то и странно, - он снова говорил о чем-то своем.
– Не вижу ничего странного, - Вересов-старший пожал плечами. – Нормальные человеческие взаимоотношения.
– То есть это нормально, по-твоему, замуж за одного выходить, а с другим по воскресеньям гулять? – уткнувшись в тарелку, изрек Кир.
Мара настороженно подняла голову и глянула на мужа.
– Вообще-то из них двоих гулял Горелов. В одно-единственное из воскресений, - рассмеялся Макс. – Или мой клиент чего-то не знает?
Кир проглотил кусок котлеты, едва не ставшей ему поперек горла, и торопливо ответил:
– Не, я гипотетически… Всякое же бывает…
– Бывает, - кивнула Мара и вернулась к еде.
– Лишь бы не на постоянной основе, - буркнул Кирилл.
В общем, поговорили.
Невзирая на предыдущую бессонную ночь, эту тоже промучился. В голове шумными мухами продолжали зудеть вопросы. К утру его осенило: вот и март пришел.
Первый день весны встречал дождем с мокрым снегом и жутким холодом. В 9:00 Кирилл набирал Лерин номер, чувствуя, как громко ухает сердце где-то под горлом. Оказалось, ухает зря. Оператор сообщил, что абонент – не абонент. К десяти ситуация не изменилась. К одиннадцати Кир начал догадываться, что дело не в выключенном телефоне. Она вполне могла сменить симку. А в двенадцать началось шоу с участием Гореловых – обоих – и обоих Вересовых.
Когда они с Натальей Сергеевной входили в переговорную в офисе Максима Олеговича, сам Максим Олеговичем с господином Гореловым уже присутствовали на местах.
– Доброе утро! – бодро поздоровался Кирилл, пожав руку и отцу, и ответчику.
– Доброе, - отозвался Вересов-старший, - присаживайтесь.
Госпожа Горелова шустро протопала к столу и расположилась прямо напротив мужа.
– Привет! – деловито бросила она.
Тот поднял хмурый взгляд и что-то пробурчал сквозь почти сомкнутые губы. А потом снова уперся глазами в стол.