Воскресшая жертва (сборник)
Шрифт:
— Я хотел бы, чтобы вы помогли мне опознать некоторых людей, имена которых записаны в ее книге с адресами.
— Вы что же, думаете, что убийца будет находиться там?
— Возможно.
— Как же мы его узнаем? Не думаете же вы, что он упадет в обморок перед гробом?
— Вы придете?
— Нет, — сказал я твердо и добавил: — Пусть Шелби на этот раз поможет вам.
— Он — главный из присутствующих. Вы должны прийти. Никто вас не увидит. Войдите через боковой вход и скажите, что пришли на встречу
Друзья Лоры любили ее и горевали из-за ее смерти. Но они не были бы людьми, если бы не сопереживали эту напряженную процедуру. Как и Марк, они надеялись на какой-то перелом в расследовании. Глаза, которые в горе должны были бы быть благочестиво опущены вниз, скользили по сторонам в надежде увидеть, что у кого-то вспыхнуло лицо — верный признак вины, а затем некто мог бы похвастать: «Я понял это в тот момент, когда увидел лицемерное выражение лица этого субъекта и обратил внимание на то, как он потирал руки во время чтения двадцать третьего псалма».
Она лежала в гробу, накрытая белым шелком. Бледные руки без колец были скрещены на ее любимом вечернем платье из белого муара. Гардении в виде вуали, как на конфирмации, прикрывали ее обезображенное лицо. Единственными людьми, кто сидел там, куда допускаются самые близкие, были тетушка Сью и Шелби Карпентер. Ее сестра, зять и несколько кузин с дальнего Запада не захотели или не смогли приехать, чтобы присутствовать в этот час на похоронах. После того как церковная служба закончилась, раздались звуки органа, и служители церкви Хитерстоуна вкатили гроб в отдельное помещение, откуда он затем был отправлен в крематорий.
Именно из-за сентиментального многословия газетных вариантов описания процедуры я сокращаю свой короткий отчет о похоронах.
Я на них не присутствовал. Марк меня напрасно ждал.
Когда он спустился с балкона и присоединился к медленно движущейся массе людей, он заметил, как чья-то рука в черной перчатке помахала ему. Бесси Клэри пробиралась через толпу.
— Мне нужно кое-что сказать вам, мистер Макферсон.
Он взял ее под руку:
— Пойдемте наверх, там тихо. Или это место угнетает вас?
— Если вы не возражаете, мы могли бы вернуться в квартиру, — предложила Бесси. — То, что я хочу показать вам, находится там.
Машина Марка стояла рядом. Бесси чопорно села возле него, положила руки в черных перчатках себе на колени, на черное шелковое платье.
— Ужасно жарко, — сказала она, чтобы поддержать разговор.
— Что вы хотите мне сказать?
— Не говорите со мной так. Я не боюсь ни фараонов, ни сыщиков.
Она вынула свой самый лучший носовой платок и, сморкаясь, стала извлекать такие трубные звуки, как будто ее нос был инструментом, приспособленным для того, чтобы трубить начало боя.
— Я с детства привыкла плеваться, когда видела фараона или сыщика.
— А я воспитан в ненависти к ирландцам, — заметил Марк, — но я взрослый человек. И я не требую любви к себе, мисс Клэри. Что вы хотите мне сказать?
— Вы меня не задобрите этим «мисс Клэри». Мое имя Бесси, я прислуга и этого не стыжусь.
Они пересекли парк в молчании. Когда они проезжали мимо полицейского, который охранял вход в дом Лоры, Бесси снисходительно, с добродетельным высокомерием улыбнулась ему.
Зайдя в квартиру, она повела себя как хозяйка: открыла окна, поправила портьеры, высыпала пепел от трубки Марка из пепельниц.
— Фараоны, воспитанные в хлеву, — она презрительно зафыркала, вынимая шпильки из высокого сооружения на голове, — не знают, как вести себя, когда попадают в приличный дом. — Она сняла черные перчатки, свернула их и положила в сумку, села на стул с самой прямой спинкой и стеклянным взглядом уставилась ему в лицо. — Что делают с людьми, которые скрывают что-то от полицейских?
Ее вопрос, такой простой по сравнению с воинственной формой поведения, дал ему в руки оружие.
— Вы что же, стараетесь оградить убийцу? Бесси, это опасно!
Она разомкнула сложенные руки:
— Почему вы думаете, что я знаю, кто убийца?
— Скрывая улики, вы становитесь соучастницей преступления. Что за улики, с какой целью вы их скрывали?
Бесси подняла глаза к потолку, как будто искала помощи у неба.
— Если я захочу что-нибудь утаить от вас, вы ничего об этом не узнаете. Если бы на отпевании они не играли такую музыку, я бы никогда ничего вам не сказала. Церковная музыка меня размягчает.
— Кого вы покрываете, Бесси?
— Ее.
— Мисс Хант?
Бесси угрюмо кивнула головой.
— Почему, Бесси? Она ведь мертва.
— Но не ее репутация, — с сознанием своей правоты заметила Бесси и подошла к угловому шкафу, где Лора всегда хранила небольшой запас спиртного. — Посмотрите на это.
Марк вскочил:
— Будьте осторожны! Здесь могут быть отпечатки пальцев.
Бесси засмеялась:
— Может быть, здесь везде и было много отпечатков пальцев! Но полицейские их не заметили.
— Вы их стерли, Бесси? Скажите, ради Бога!
— И это еще не все, — хихикнула Бесси. — Я привела в порядок кровать, убрала со стола и в ванной комнате до прихода полицейских.
Марк сжал ее костлявые запястья:
— Я собираюсь взять вас под стражу.
Она отдернула руки:
— Я не верю в отпечатки пальцев. Всю субботу после обеда полицейские рассыпали белый порошок по моей чистой квартире. Это ничего им не дало, потому что в пятницу, когда она ушла на работу, я покрывала всю мебель полирующим составом. Если они и нашли какие-то отпечатки пальцев, то они мои.