Восьмая нота Джокера
Шрифт:
Его глаза останавливаются на мне.
– Ян, - улыбается, сволочь, - выберешь себе помощника или мне его выбрать?
Ну зашибись, мне ещё и миньон полагается.
– Давайте я вам лучше заплачу, - предлагаю на полном серьёзе, но этот мужик явно любит, когда другие страдают.
– Конечно заплатишь, - кивает.
– Своим честным трудом. Я знаю, что спортсмен ты отличный, но это не освободит тебя от работы. К тому же, с оценками у тебя дела так себе – хоть в чём-то будешь полезен.
Его что, мой батя подослал?
– Попал, -
??????????????????????????
Не хватало мне дома нотаций, так теперь какой-то хрен будет решать, на что я сгожусь. Я сам решу, на что способен…
Взгляд опять упирается в спину с острыми лопатками, и улыбка сама расползается на губах от очередной идеи.
– Миша, - тыкаю пальцем в неё, и она вздрагивает.
– Будем вместе трудиться.
– Ну ты и козлина, - слышится в ответ приглушённое, и ухмылка сама заползает на лицо.
Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
– Ну вот и отлично. С одним вопросом разобрались, - явно гордится собой мужик, а я наклоняюсь к ней и не скрываю радости.
– Жду не дождусь наших новых свиданий, Мими. Я знаю, ты от меня без ума.
– Ты труп, Царёв. Зря ты это начал, - угрожает, но мне пипец, как весело.
Дебильный классный час подходит к концу, когда я уже не слушаю, о чём там вещает учитель, и мы разбредаемся. В принципе, на остальные уроки можно не ходить, но отец ясно дал понять, что любой косяк к с моей стороны, и я отправляюсь обратно на домашнее обучение, а здесь за один прогул дают штрафную карточку. Придётся включить паиньку.
Тащусь в спортивный зал с остальными.
Тренер уже видит мою физиономию, и я ловлю себя на мысли, что рад вернуться в строй.
– Ну что, готов порвать зад противникам?
– треплет меня по волосам, зная, как меня это раздражает.
– Я не по этой части, Игорь Владимирович, - как всегда включаю клоунаду, но этого дядьку грех не подразнить.
– Но если вы насчёт победы, то всегда «за», Вы же в курсе.
– Не был бы ты так хорош, я бы тебе вломил, - угрожает, и я почти чувствую себя человеком.
– Непедагогично, товарищ физрук, - влезает Илюха, повисая на мне, косясь в сторону девчонок, которых собрала вокруг новая преподша.
– Абрамов, а ты бы лучше вместо того, чтобы девок портить, тренировался лучше.
– Торжественно клянусь исправиться в этом году, - отдаёт честь, и после короткой лекции о планах на год, нам позволяют пинать балду до конца урока.
Устраиваемся на скамейке, глядя, как Лика с Машкой наседают на свою группу поддержки за лишний вес, нажратый за лето, и заставляют этих куриц продемонстрировать свои навыки. Парни снимают их на телефон, Пашка рисует на бумаге баллы, давая каждой не больше шести под общий ржач, а мой взгляд не отлипает от новенькой.
– Узнал о ней что-нибудь?
– интересуюсь у Славы.
– В том-то и дело, что всё слишком скрыто, - он будто и сам не может поверить, что его мастерство дало осечку.
–
– Реально?
А ты становишься всё любопытнее, гном.
– Ага. С ментами возиться не охота.
– Ты так и не уравнял шансы в кино?
– скалится Илья, прислушиваясь к нам, и мне ему уебать охота.
– Я думал, у тебя нет проблем с девчонками.
– Завались, а. Лениво было.
– Не, ну ты так и скажи, что за год растерял навыки. Любой с радостью займёт твоё место.
Не могу понять, что злит больше – то, что он бросил её в том зале с каким-то маньяком или то, что меня вообще это должно парить. А может, я просто знаю, какие порой методы использует этот кретин, чтобы получить желаемое, вот и агрюсь? Хотя, о чём я? Не сильно-то я отличаюсь от него.
– Игра начинается с первого дня учёбы, - напоминаю.
– То есть с сегодняшнего. Или забыл?
– Я-то помню. Но если ты не начнёшь действовать, без тебя повеселюсь.
Поднимается, шагая прочь из зала, успев отпустить милый комментарий в сторону баб. Все они знают об играх, но никто ничего не расскажет новеньким – таковы правила, потому что они тоже участвуют в ставках, и некоторые учителя, что любопытно, не брезгуют.
– Слушай, будь поблизости к ним, - прошу Славку.
– За Самойловой тоже надо присмотреть.
– Боишься конкуренции?
– шутит, но глаза серьёзные.
– Мы оба знаем, что нет.
Он в курсе, как себя ведёт в последнее время наш друг, и ладно если всё в лучшем случае заканчивается лёгким избиением какого-нибудь парня. Но его вспышки агрессии хуже, чем мои, а это никогда хорошим не оборачивалось.
– Без проблем, - пожимает плечами, но мне не становится спокойнее из-за внезапного оживления.
– Ну нихрена себе, кошечка… - щёлкает вспышка, и я весь подбираюсь.
Парни пялятся на новенькую, разинув рты с тупыми рожами – не хватает только тазика для слюней. Она опять проделывает этот фокус с ногой, задирая её за голову явно по просьбе тренерши, и тот факт, что под юбкой специальные шорты, не спасает от внимания.
Бешенство начинает игру на моих нервах.
В ушах на все лады гудят Иерихонские трубы, оглушая, а в груди печёт от непонятной, резкой боли.
Какого. Хрена.
– Э, Ян?
– кто-то зовёт, но никого не слышу и не замечаю.
Иду прямиком к ней.
Её запах забивает ноздри даже на расстоянии, пробуждая неведомые прежде инстинкты, и один из них ярче всего в этот момент пульсирует в крови вместе с подскочившим до предела пульсом.
– В чём проблема?
– тут же напрягается, становясь на две ноги, а во мне какие-то новые ноты начинают звучать, и среди них я не могу вычленить ту единственную, чтобы дать ей название.