Восьмая нота Джокера
Шрифт:
– Иди, - говорит мне, смотря теперь только на парней, а сам незаметно оттесняет меня к себе за спину, к другой стороне улицы – благо, это сквозной двор.
– Ты… - сама не знаю, что хочу сказать, но мне и не дают.
– Просто. Вали, - злится, и я умолкаю.
– Э, пусть останется, - влезает третий, подмигивая.
– Люблю таких.
– Не вмешивай её – у неё в родственниках одни менты, - откровенно врёт, и я с трудом удерживаю свою бровь на месте, чтобы она от удивления не полезла вверх.
– Самому нужнее.
– Да? Ну тогда беги, крошка, -
– Со мной разговаривай.
– А ты, я смотрю, совсем борзым стал, пока отдыхал, да?
Хочется понять, что здесь вообще происходит, но интуиция настойчиво вопит убираться, и я следую ей. Оглянувшись в последний раз, вижу, как начинается драка и вновь срываюсь на бег, а оказавшись в безопасности, заказываю такси до дома, раздумывая, стоит ли набрать полицию, но что-то опять останавливает.
Нет, я не буду вмешиваться – не моё это дело…
И всё же, до самой ночи мне не даёт покоя то, что оставила Царёва им на растерзание, а тот факт, что он так и не возвращается домой, служит лишним поводом для бессонницы.
Правда, к третьему часу ночи в соседнем доме зажигается свет, успокаивая мою совесть, и я ощущаю облегчение, пусть на душе скребут кошки.
??????????????????????????
Странно, ведь мне должно быть всё равно.
* * *
– Давай, я всё-таки попрошу Аристарха дать тебе водителя?
– наседает мама, провожая меня в лицей.
– Мам, ну хватит, а, - уже устала это обсуждать.
– Я так никогда не почувствую себя нормальным подростком.
Итак пропустила год.
– Оставь ребёнка, Нина, - вступается за меня мужчина, неожиданно подмигнув.
– Надо учитывать её желания тоже.
– Спасибо, - я очень признательна, но всё равно рядом с ним ещё неловко.
В любом случае, классно, что отчим встал на мою сторону, даже если он пытается заработать очки – не могу его винить.
– Если передумаешь, организую в любой момент, - слегка касается моего плеча, и я стараюсь не сильно напрягаться.
– А теперь извините, девочки, но мне пора. Надеюсь, первый день в школе будет удачным, Миша.
– Да, и Вам удачи.
Прощаемся, а потом мама лично берётся отвезти меня, по дороге загрузив кучей бесполезной информации о том, что стоит себя проявить с первых дней и всё в таком духе, ведь учителя здесь строгие, а активность важна.
Киваю на каждое слово, концентрируясь на чуть усталом хриплом голосе Джокера в наушнике, и это утро кажется чуточку менее унылым, расцвечивая серые тучи за окном. Интересно, он напишет мне снова или на это не стоит рассчитывать?
– … Так что удачи всем, кто собирается грызть гранит науки. Все мы там были, и от этого ещё никто не умер, поэтому сильно не парьтесь. Через пару лет школа ничего не будет значить для вас, а те, кого вы терпеть не могли, получат от жизни изящный пинок по морде. Держитесь.
– Ты меня слушаешь?
– мама, кажется, что-то подозревает.
– Да-да,
– Не волнуйся так, а то морщины появятся.
Это её вообще не волнует, а жаль.
– Не забудь, что у тебя сегодня снова сеанс, - качает головой.
– Как я могу?
– вздыхаю, поправляя слишком короткую юбку. Бесит эта форма, но успокаивает, что хотя бы не я одна буду это носить на радость парням.
– Солнышко, я всё понимаю – тебе трудно, но давай хотя бы попытаемся? Всё ведь не так плохо, как кажется, - до последнего верит в это.
– Просто подожди и увидишь.
Тяжело, когда самый близкий человек перестаёт тебя понимать, но это, наверное, теперь часть моей жизни. Раньше, если мама видела, что я не в настроении, она просто молча доставала мороженое и не пыталась просверлить мне голову умными мыслями, а сейчас у неё как будто резко изменилась личность.
– Да, я знаю, - успокаиваю больше себя, пока мы подъезжаем.
– Просто если ты постоянно будешь висеть над душой, я не смогу начать свою новую жизнь.
Быстро целую её в щёку, сбегая раньше, чем она успевает ещё что-то добавить, и вскоре теряюсь в толпе учеников за высоким кованым забором.
На линейке всё как обычно.
Пафосная директриса с остальным педсоставом воодушевлённо вещает о том, как рада всех видеть, а мы делаем вид, что нам не пофиг – ничего не меняется.
Для первоклашек из прилегающей младшей школы вот-вот должен прозвенеть первый звонок, и на эту роль выбирают забавную светловолосую девчушку с бантами, которую подхватывает на руки не кто иной, как Царёв.
Почему-то мне кажется, что ему тяжело даётся этот финт – видно, досталось ему вчера, но с чего я об этом беспокоюсь? Девчонки, стоящие рядом со мной, восторженно вздыхают, умиляясь, а мои глаза бьют рекорд по силе закатывания, потому что слушать это – то ещё испытание для психики.
– Вот бы он так меня потаскал, - слышится рядом мечтательное.
– Да ты итак потасканная, - отвечает кто-то.
– Заткнись, идиот!
– Психичка…
Да уж, здравствуй школа, я скучала.
Когда эта церемония наконец-то заканчивается, мы дружной толпой зомби следуем в класс. Я пристально слежу за Царёвым, чтобы не потеряться, потому что напрочь забыла, куда идти, и его светлая макушка сложит отличным ориентиром, пока в коридоре меня не сбивает с ног какая-то девица, сильно толкнув плечом, и я теряю равновесие, приземляясь на больное колено.
– Ой, - делает вид, что не нарочно, но мы обе знаем, что это не так.
– Да ничего, - улыбаюсь стройной блондинке так же мило, поднимаясь.
– Я не обижаюсь на слепых.
– Что, прости?
– хлопает кукольными ресницами, скрывающими голубые глаза, и выглядит так наивно, что меня на «ха-ха» пробирает.
– Прощаю.
И иду вперёд, игнорируя ежиное пыхтение за спиной, как и пару смешков. Если кому-то хочется выставлять себя дурой, мешать не собираюсь, но такие глупости меня уже давно не трогают. Мой предел терпения давно пройдён.