Восьмой зверь
Шрифт:
Денег едва хватило на здания и услуги самого Баргозо, думаю, мне даже сделали скидку. На все остальное предстояло заработать. И с этим мне тоже помог наниматель Марты. Место на вокзале — очень даже солидная и доходная работа, попасть туда со стороны невозможно. Пришлых моментально сцапает полиция ради улучшения статистики раскрытия преступлений. Так что, можно сказать, мне повезло. И повезло во второй раз, когда я встретил Роуда. И в третий — когда я нашел пластинку. Быть может, она — начало новой светлой полосы? Хотелось бы в это верить.
С такими мыслями я шел по своему кварталу.
Дом теперь напоминал небольшую крепость, со всеми атрибутами — высокой стеной, увитой плющом колючей проволоки, заколоченными окнами первого этажа, арбалетом на чердаке и охраной из отдыхающей смены работников.
Строительство дело небыстрое, да и приличные деньги на него стали появляться совсем недавно, но стены, внутренние перекрытия уже восстановлены, вовсю поднимается крыша. Опять же восстановлена проводка и канализация. Лично для меня приведена в порядок комната на верхнем этаже, с кроватью, столом и тумбой. Скромно, практично и очень приятно. Хотел было прилечь на пару минут, но организм решил иначе и отключился до утра.
Разбудил меня громкий стук в дверь, предположительно ногой.
На пороге недовольно дожидался личный порученец господина Томаса Баргозо. Вот уж кого с чистой совестью можно назвать бандитом. Шрам на лице, рост под два метра и плечи с дверной проем, господин Вильгельм, для своих — Вилли. Рабочие его знали, потому и пропустили за стену.
— Уже ждет, — проворчал, развернулся ко мне спиной и двинулся вдоль дороги.
Он всегда был недоволен — во-первых, тем, что приходилось идти пешком с края квартала: дороги были все еще завалены, во-вторых, считал ниже своего достоинства лично кататься за каким-то подростком. Стоило поторопиться — с него станется уехать без меня.
Шустро накинул на плечи любимый плащ, некоторое время колебался, но все-таки взял с собой медную пластинку. Вряд ли меня вызывал к себе Сам по иному поводу.
По местным правилам она была моей. Я не работал на гильдию и не обязан был с нею делиться. Роуд оплатил «гастроли», так что и с этой стороны ко мне не может быть никаких претензий. Правда, у гильдии в лице Баргозо может быть иное мнение.
Легкая пробежка вслед за довольно далеко ушедшим мордоворотом прочистила сознание и настроила на деловой лад. Который, правда, просуществовал каких-то пятнадцать минут
— Чего вчера не задержался? — изобразил радушие господин. — Марта приготовила дивный ужин.
Без лишних слов я достал пластинку и придвинул ее на центр стола. Взгляд Томаса равнодушно прошелся по ней, словно не замечая.
— Умный парень. Но дурак, — вздохнул Баргозо и сцепил пальцы перед собой. — Наверное, уже возомнил себя великим магом? Нищий мальчик без семьи приходит в Академию учиться. Какое совпадение, ровно на следующий день после громкого ограбления, в котором похитили вступительный билет. Общественность удивленно вздыхает — бывают же в жизни совпадения!
Я поморщился, как от зубной боли. Действительно замечтался.
— Продать поможете?
Не лучший вариант, комиссию Томас берет дикую, потому-то я и не хотел с ним связываться. В свое время я бы продал его сам, но сейчас-то куда деваться, за советы тоже надо платить.
— Продать? — Баргозо смотрел на меня, будто впервые видел. — И сколько же ты хочешь?
Неприятный комок появился в животе, ощущение близких неприятностей.
— Десять тысяч?
— Вот как. Монетами? Сертификатом? Чеком? Рекомендую ценные бумаги. — Он смотрел равнодушно, словно сквозь меня.
Плохо. И еще хуже то, что я не понимаю причин. Гильдия никогда не забирает все силой, правило доли соблюдается строго. А он меня словно уже похоронил. Стоп, есть причина.
— Слишком много денег для одиночки, да?
— Да брось, кто узнает? — Тон делано-удивленный.
— Люди на вокзале подскажут, кто покупал у них информацию о приезжающих. Грузчики меня не видели, зато нашему актеру платил я сам. Хоть он уехал в тот же день, но нанимали мы его через гильдию. Там знают имя. Долю мне выделят по закону. Затем отнимут, вместе с жизнью.
Мне показалось, или Томас доволен ответом?
Баргозо встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету.
— Марта беременна. — Неожиданное начало! — Нельзя ей сейчас волноваться. Так бы потерялся ты в плохом районе, как она всегда и боялась.
Благоразумно молчу. Думаю, ему мои поздравления вообще неинтересны. Неожиданно по телу пробегает холод, а с языка само по себе срывается:
— Роуд. На него могли подумать. Он смог выбраться?
Баргозо останавливается, чему-то улыбается и, видимо, приняв какое-то решение, вновь садится в кресло.
— Я уж подумал, ты захочешь на него все свалить, — хмыкнул бандит. — Мол, убежал подельник с пластинкой, а тебе ни слова не сказал. Все с ним в порядке. Я лично договаривался о поезде для него, поэтому на рассвете он уехал на пароходе. На поезде его уже ждали: даже без пластины слишком велик куш. Человек залетный, чужой. Передо мной бы извинились, конечно, — Томас огорченно вздохнул. — Жив он, все с ним хорошо. И совсем наоборот с теми, кто ждал его у поезда.
— Выходит, даже без этой пластинки меня будут искать. — Настроение портилось с каждой минутой.