Воспитание мальчиков
Шрифт:
— Что ты молчишь? — спрашиваю. — И смотришь странно. Толстой Лев Николаевич — твой любимый писатель. Непротивление злу насилием…
— Какой Толстой? — перебивает Женя, к которому вернулся дар речи. — Какое, к лешему, непротивление? Ты с ума сошла? Ты зачем мальчишку уродуешь? У меня за спиной!
— Почаще бывал бы дома, — парирую, — знал бы про наши разговоры.
— Мне и в голову не могло прийти, — кипятился муж, — что ты такая… такая… неумная. Пойми, мальчишки — как стая волчат, и законы у них щенячьи. Не дерется, сдачи не дает — значит, трус, слабак и затравить его милое дело. Прекраснодушие годится для уроков литературы, но не для пацанов. Неужели ты хочешь,
Потом у мужа был разговор с Никитой. О том, что защищаться, то есть давать сдачи, надо обязательно. Нельзя обижать слабых, младших, вообще лучше не бить первым, но всегда быть готовым к отпору, напрягать мышцы рук. Не нужно бояться боли — она не сильнее, чем когда падаешь и ударяешь коленку или руку. На разумное недоумение Никиты, а почему мама раньше говорила все наоборот, папа ответил в том смысле, что мама — женщина, сам понимаешь.
Так зарождается гендерный шовинизм.
У меня сжалось сердце, когда Женя передал итоговый вопрос, уточнение Никиты:
— Теперь если Сашка опять будет меня бить санками по голове, я тоже могу ему врезать?
Мое приложение толстовской теории непротивления к маленькому сыну никакой роковой роли не сыграло, травмы детской психике не нанесло. Никитка и установку «не бей первым» быстро отбросил. Через несколько месяцев я наблюдала, как соседский мальчик обозвал Никиту вонючкой, и мой сын бросился на него с кулаками. Идеи непротивления злу насилием сын быстро забыл.
Откровенно говоря, мне вообще кажутся сомнительными роковые последствия детских психологических травм. При всей болезненной остроте с годами они рассасываются. На детях заживает быстрее, чем на взрослых. Что бы там ни насочинял великий Фрейд.
Никите лет двадцать шесть, он расстался с очередной славной девушкой.
— Чем Юля тебя не устроила? — гневно спрашиваю. — Тем же, чем Таня, Маня и далее по списку?
— Не знаю, мамочка. Вначале я загораюсь, а потом остываю, становится жутко скучно.
Воспитание мальчиков
— Мне горько сознавать, что мой сын не способен к развитию отношений, что он попрыгунчик. Это своего рода нравственная инвалидность. Загорается он! Как спичка, но не как костер. Вот погоди! Даст бог, доживу, увижу, как у тебя от страсти коленки будут дрожать и подгибаться.
— А, может, никогда и не подогнутся.
— Тогда ты точно душевно ущербный.
Забегая вперед, скажу, что, когда Никита встретил свою будущую жену Анечку, задрожали у него коленки, ой как задрожали, ходуном заходили.
Тогда же сын вызвал мой гнев сравнениями: вот ты, мама, так и сяк на то и се — правильно реагируешь, а девушки на то и се — совершенно иначе, глупо и скучно.
— Ты мне готовишь веселую старость? — набросилась я на сына. — Чтобы невестка за подобные сравнения меня возненавидела? Одинаковых людей не бывает, как раз повторения скучны и неинтересны. Только эдипова комплекса нам не хватало. Ты Фрейда читал, знаешь, что такое эдипов комплекс?
— Читал, знаю, — пожал плечами Никита. — Но, мамочка, мне никогда не хотелось убить папу.
Вот и мне кажется, что Фрейд перемудрил с детской сексуальностью и ее последствиями во взрослой жизни.
Конфликты с сыновьями у нас случались на всех этапах взросления и до сих пор случаются. Как без конфликтов живым людям? Но по большому счету было бы грехом мне на мальчиков жаловаться. Их любовь — моя жизненная база. Однако мои невестки совершенно на
Я написала об этом, чтобы выразить свое сомнение еще в одной теории — мол, мальчики выбирают жен, похожих на матерей. Ничего подобного. Тому пример не только наша семья. Теории хороши на бумаге, они восхищают логичностью оригинальных умозаключений. Но к реальной жизни отношения почти не имеют, во всяком случае в массовом варианте. Хотя мы любим прятаться за теории, объясняя ими свои неудачи, провалы, ошибки.
Вернемся к педагогическим огрехам.
В младших классах я уделяла внимание литературным занятиям детей. «Литературным» — звучит, конечно, высоко, но стишки, зарисовочки они у меня писали. Привычку излагать свои мысли на бумаге или выплеснуть фантазию я считаю одной из полезнейших. Она формирует способность четко выразить мысль и, следовательно, влияет на устную речь. Она помогает выплеснуться эмоциям, которые в повседневной жизни часто не находят выхода. Да что убеждать? Кто не вел дневников? И ведь не с целью увидеть их напечатанными в виде книги мы корпели вечерами. Напротив, дневник — интимнейший хранитель секретов, чужому глазу не предназначенный.
В девять лет Никита решил взяться за крупную литературную форму — за повесть. Писал в тетрадке двенадцати листов в линеечку. Долго писал, недели две, исписал шесть листов и решил мне показать.
Повесть называлась «Будни необитаемого острова». Замечу, что, прочитав до конца, я обнаружила, что необитаемый остров перенаселен. Там присутствовали Чебурашка, Незнайка, другие детские герои, которые соседствовали со Шварценеггером и Сталлоне. Но дочитала я потом, а сломалась на первом предложении. Вот оно: «Чебурашка сидел и чистил свой любимый винчестер».
Я разразилась хохотом и не могла остановиться. Никита очень обиделся. И как я потом ни убеждала его, что меня развеселила аллитерация — это, сыночек, такой прием, когда подчеркиваются какие-то звуки: «купи кипу пик» — аллитерация на «к» и «п»; а у тебя, Никитушка, очень редкая аллитерация на шипящие и свистящие «с» и «ч». Как ни оправдывалась, Никита повесть забросил и никогда более с литературой не связывался, хотя дневники периодически вел.
С другой стороны, наши дети не унаследовали от родителей ни страсть к бумагомарательству, ни сколь-либо заметные к тому способности. Когда в старших классах мы спрашивали: «Не хотите ли пойти на факультет журналистики?» (проще было пристроить) — то слышали дружное и решительное: «Нет!» И правильно. Журналистика от этого только выиграла.
Трудно спорить с утверждением: «В ребенке надо развивать все, что только можно развить». Но тогда его придется водить в спортивную школу, в художественную и музыкальную, на танцы, в кружок автомоделирования и в конюшню — общение с лошадьми очень благотворно. А обычную школу и домашние задания никто не отменял. И без знания иностранных языков места под солнцем не предусмотрено. Поэтому давайте развивать то, что способно развиться или без чего в будущем не обойтись.
С музыкой мы все-таки попробовали.