Воспитание жестокости у женщин и собак. Сборник
Шрифт:
Она печатала объявления, обещала вознаграждение тому, кто найдет или сообщит, где находится сука ризеншнауцер, возраст один год, в красном ошейнике.
Он вошел, прочитал объявление и усомнился:
— Вознаграждение? Надо писать: за большое вознаграждение. Или конкретную сумму. Скажем, триста рублей. За триста рублей можно и подсуетиться.
— У меня сейчас нет трехсот рублей, — сказала она.
Он достал кошелек и выложил на стол три кредитки по сто рублей.
—
— Перестань, — отмахнулся он. — И успокойся. Завтра перед работой расклеишь объявления.
— Почему завтра? Я расклею сейчас.
— Сейчас ночь. Ночью объявления никто, кроме пьяных, не читает. А у пьяного любая поступившая информация вымывается следующей. — Он обнял ее и попытался расстегнуть блузку.
— Я не могу сегодня… Она наверняка где-то сидит и ждет, что я ее найду.
Он вздохнул и пошел с нею, захватив свой кейс-атташе.
Они расклеили объявления. Он сел в свои «Жигули». Она спросила:
— А почему ты сказал по телефону, чтобы я отключила электроэнергию?
— Рядом стояла моя жена. Я ей объяснил, что у меня на стройке авария. А когда авария, в первую очередь надо отключить электроэнергию.
— У меня не авария, у меня катастрофа.
— Найдется она, — заверил он и тронул машину.
Она пошла по привычному маршруту, по которому гуляла с Нюркой. Было темно. Где-то громыхнул лист железа. Она съежилась от страха и остановилась. Сержант из патрульной службы отметил ее медленный проход. Когда она прошла еще раз, кому-то сообщил по рации.
Она вернулась домой.
На следующий день она договорилась в отделе множительной техники, и ребята ей отпечатали сотню объявлений на ксероксе и даже воспроизвели контуры Нюркиной морды с торчащими ушами. Взяли десятку.
После работы она расклеила дополнительные объявления и села у телефона. Телефон молчал. Она попыталась читать — не получалось. Наконец зазвонил телефон. Ошиблись. Потом позвонил он. Она сообщила, что пока без изменений. Но обрадовалась, что он позвонил.
Не выдержав ожидания, она вышла на улицу. Прошла по маршруту, где гуляла с Нюркой. Наступало вечернее собачье гулянье. Прошел мимо невысокий мужчина, с трудом сдерживая московскую сторожевую… Модно одетая молодая женщина спустила с поводка красиво остриженного пуделя… Трех борзых провела в своре странного вида женщина… Вывели гулять бассета… Она сообщила владельцам о своей потере, просила позвонить, если увидят или узнают что-либо, называла номер своего телефона. Ей обещали.
Во дворе магазина «шкипер» грузил ящики в кузов грузовика. Увидел ее.
— Я вам сочувствую, — сказал он. — Хорошая была собака.
— А почему была? — спросила она.
— А вы разве ее нашли? — спросил «шкипер» и замолчал, явно чего-то не понимая.
Она смотрела на него не отвечая, «шкипер» усмехнулся, не нашел, по-видимому, подходящей фразы для завершения разговора и продолжил погрузку ящиков. А она почему-то не уходила, наблюдала за его работой. И «шкипер» явно занервничал.
Участковый — молодой лейтенант — прочитал ее заявление.
— Будем искать, — пообещал он и положил заявление в папку. — Зайдите через неделю.
— Как через неделю?! — ужаснулась она. — Это же живое существо!.. У нее сейчас сердце разрывается от тоски!.. Она ждет меня…
— Вы сколько за собачку заплатили? — спросил участковый.
— Мне ее… в общем, подарили…
— Значит, бесплатно получили. А вот во втором подъезде вашего дома «Жигули», седьмую модель, угнали. На рынке она сейчас сорок тысяч стоит. Ладно, у спекулянта какого. У труженика угнали. Пятнадцать лет копил. Трагедия. Сегодня ко мне его жена приходила. Говорит, совсем тихим стал. Вы «Шинель» Гоголя читали?
— Читала.
— Так там Акакий Акакиевич из-за шинели тронулся. А здесь седьмая модель. А что — и тронешься. У вас машина есть?
— Нет.
— И слава Богу, что нет. Спокойно спать будете. Очень часто угоняют машины. И вскрывают. И приемники тащат, и запаски, и лобовые стекла вынимают. Детские коляски — и те тащат. Я уже не говорю о велосипедах. Тридцать два заявления у меня. Есть разбойные нападения…
— Я понимаю, у вас много забот… Но вы мою собаку будете искать? — спросила она.
— Собаку искать не будем. Будем искать преступника, который произвел кражу личного имущества. Собака ведь личное имущество. А «шкипер», как вы его называете, это рабочий магазина Сысоев. Второй — Виктор Викторов, по кличке Витек, торгует с лотка у метро. Третьего не знаю. В воровстве собак замечены не были…
Лейтенант глянул на часы.
Она вышла из подъезда. У магазина стояла привычная очередь за спиртным, тянулись очереди к лоткам за яблоками, за колбасным фаршем, очередь была у газетного киоска, у будки с мороженым. Люди стояли терпеливо. Привыкли.
Сидела с подругами у себя в квартире. Покуривали. Пили кофе.
— Купи себе другую, — сказала Вера. — Нет выхода. В Москве собаку не найти.
— Буду искать, — сказала она.
— До конца жизни, — заметила Вера.
— Из нее уже шапку сделали, — сказала Надя.
Она заплакала. Пришлось утешать.
— Что ты, как старая дева, собачку завела, роди ребенка! — сказала Надя.
— От кого? — спросила Вера. — Девки, надо что-то делать.