Воспитанник Шао.Том 1
Шрифт:
— По тысяче на единицу, — уже смело заключил майор.
— С тем расчетом, что, когда у вас возникнет надобность в наших людях, вы незамедлительно пришлете еще столько же.
— Решено, — дружески поднял руки Риган. Далее они уже более тепло раскланялись и разошлись в разные двери…
Глава шестая
День щемящ, потому что не вечен.
Вот закат — есть о чем пожалеть.
Слишком трезво мы смотрим на вещи,
От которых не стыдно хмелеть.
— Позвольте мне,
Настоятель Шао сидел, как обычно, хитро щурился уголками глаз, изредка косился то на Вана, то на патриарха. Непредсказуемый человек полковник Чан: изворотливый, как кобра, и опасный каждое мгновение. Чутким нужно быть с ним. Хитер. Политик крайне осторожный, но решительный. Тонко понимает ситуацию. Руководитель, знающий, кто и чего стоит на своем месте.
Дэ внимательно прислушивался к словам матерого разведчика. Думать приходилось основательно. Чан умело запутывал в своих словосплетениях и противников, и союзников. Мастер своих мыслей. Паук прочной сети, которая умело раскинута по провинциям. Не приведи такому стать во главе всей службы общественной безопасности страны.
Полковник размеренно, в такт неторопливым словам, жестикулировал шариковой ручкой:
— Хотелось бы, чтобы присутствующие здесь приемлемо отнеслись к основному и поняли: Китай как страна непоправимо много теряет от жестокости, неуемной энергии уничтожения своих подданных. Правительство не обеспокоено, когда одна банда щедро пускает кровь другой. Но государство, именно как государство, не имеет права, не может терять людей, находящихся на службе. Это непозволительно дорого обходится, как в ближайшем плане, так и в долгосрочном. Хозяйство метрополии непредставимо обширно. Только ознакомление с ним требует труда и времени целых отделов. Представляете, что происходит, если из звена выпадают важные детали. Смертельный исход ответственных чиновников слишком накладен для крупных государств. Он на руку только карьеристам: те в пекло не суются. Мы, конечно, не сентиментальны. Но интересы страны требуют бережного отношения к толковым сотрудникам.
Я неплохо наслышан о силах, существующих вокруг Шао. Потому прошу не злоупотреблять имеющимися возможностями во вред государству. Представители монастырей всегда своим отношением внушали порядочность, серьезность цели и, что немало мне импонирует, — семейное отношение к своим питомцам. Это во многом роднит мое понятие о необходимости сохранности людей госаппарата.
В помещении находятся настоятели девяти монастырей во главе с уважаемым патриархом, и офицеры служб, также в количестве девяти человек. Назрела существенная необходимость налаживания таких отношений, чтобы достаточно влиятельные силы страны могли не в ущерб интересам государства существовать и быть полезными. Все договорные вопросы отражены в документе. Можно ознакомиться с ними. Сейчас же нам хотелось бы услышать ваше мнение.
Доброжелательный тон полковника, аргументированность привели в доброе настроение сидящих. Серая учтивость исчезала.
После некоторого молчания беседу продолжил генерал.
— Уважаемые старейшины, надеюсь, вы достаточно понимаете, как рискуем мы на то непродолжительное время, пока кому-то из верхов может стать известно о пребывании агента на территории Поднебесной. В этом случае нас ждут большие неприятности, нежели вас. В связи с этим мне требуется услышать твердое слово Патриарха, что воспитанник в кратчайше возможное время покинет пределы страны и что ни одна ищейка не пронюхает о местонахождении агента. Мне это важно, так как завтра я должен предстать с докладом перед начальством. Не менее опасны и газетчики. От надежности указанного фактора во многом будут зависеть наши последующие шаги. Что мне скажет мудрый Фу Цинь?
— Патриарх ответит устами настоятеля Шао. Он сильный человек. Нити в его руках: его слово — мое слово.
— Думаю, в надежности моих слов генерал убедится, уяснив, что мне и остальным настоятелям близок и дорог не только один ученик, пусть и перспективный, но и все остальные братья, с которыми еще долго коротать время на пугливой планете. В одном человеке не может быть сконцентрирована судьба, тревога за будущее, за остальных. Не так ли, уважаемый генерал? — Настоятель настойчиво посмотрел на руководителя спецслужб.
В свою очередь генерал также внимательно определил степень убежденности отвечавшего.
— Слог верный и мысль мудра, уважаемый настоятель. Но всегда яснее видится перспектива, если известно, что в основу своих целей ставит та или иная организация. В наше время мы живем в мире, необычайно неудобном для высоких идеалов. Трудно верится, что в огромном котле грязи и скопища всевозможных человеческих пороков могут ужиться, тем более существовать, малочисленные колонии искренности, гуманности. У вас, судя по вашим словам, высокие благородные принципы занимают довольно важное место во взаимоотношениях. Может, поэтому вы живучи. В них залог той надежности приемлемых для нас с вами отношений, которые удовлетворяют наши понятия.
Есть у меня личный вопрос. Развейте сомнения относительно самого воспитанника. Хотелось бы более понять его из ваших уст. Чем можно аргументировать его действия, которые плохо укладываются в логику происшедшего. Не вызывает сомнений ни для какого агента средней руки, что после его необъяснимого исчезновения Китай не примет с распростертыми объятиями предателя. Но он решился. Что это? Отчаяние? Сверхвера в свои возможности? Недооценка противника? Как по-вашему, чем можно толковать все происшедшее? Почему, столь не задумываясь, уничтожал преследователей и случайных лиц? Оставлять свой след подкрашенный кровью, это трудно объяснимо. Тем более, что Рус обучался на базе более трех лет и основные законы конспирации и человеческой подлости прошел недурно. Почтенный Фу Цинь вверил свое слово настоятелю. Я внимательно слушаю вас, Дэ. Чтобы рассеять имеющиеся остатки сомнений, скажу, что полковник Чан убедил меня в том, что Рус еще не потерян для нас как сотрудник и как гражданин Китая. Основные задачи он выполнял, не удержался только на стратегических вопросах. Вам слово, уважаемый Дэ.
Настоятель немного помедлил, словно не решаясь открывать свои сокровенные мысли.
— Нетрудно понять существо вопроса. В свое время кратко, но достаточно ясно, я рассказал полковнику Чану о воспитаннике. Получилось, что мои предостережения не возымели подобающего действия. И, наверное, потому, что к вопросу отнеслись как к некоему дополнительному штриху в характере человека, не играющему существенной роли в его деятельности. Его пустая биография всем известна, но никакой базы для размышления она не оставила. А ведь мне давали слово, что к юноше будут относиться осторожно.