Воспоминания (1915–1917). Том 3
Шрифт:
В этой роте был наибольший беспорядок – некоторые наблюдатели не были на своих местах, другие стояли неодетые и без ружей, грязь в окопах полнейшая, один из стрелков, при подходе командира корпуса, мочился прямо на бруствер, ход сообщения по мосткам для выноса раненых оказался совсем разрушенным. В 1-й роте наблюдатель 4-го взвода не был на месте, ротный командир не знал, по сколько часов стоят наблюдатели на постах, грязь по всей роте такая же, как и 9-й роте, да и не мудрено после того, что мне пришлось видеть – в 1-м взводе несколько стрелков обедали у землянок, сидя за столом, бывший среди них взводный встал и, отойдя не более двух шагов, тут же помочился. Если взводный, обязанный показывать пример подчиненным, ведет себя так некультурно, то что же требовать от стрелков его взвода. Я уже приказал ротному командиру сместить взводного.
Пройдя весь участок батальона – командующего оным командир корпуса так и не увидел. Штабс-капитан Андреев [769] , несмотря на то, что обход этого участка длился от 10 1/2 до 13 часов, не явился вовсе. Временно командующему полком произвести как по сему поводу, так и по поводу отсутствия офицеров в 1-й роте расследование и донести мне.
В землянке
769
…Андреев, в 1917 – штабс-капитан, командующий 3-м батальоном 60-го Сибирского стрелкового полка.
В общем, я не мог не обратить внимания на то, что не видно вовсе офицерской работы. В настоящее время так много офицеров в ротах, что вполне возможно, чтобы всегда в окопах в каждой роте находился бы один офицер – требую это на будущее время. В окопах нет обозначений, какие немецкие части стоят против нас, нет обозначений, где начинается и где оканчивается взводный участок, ротный и другие. Патроны хранятся очень небрежно, масса заржавленных обойм и патронов. На вопрос командира корпуса один унтер-офицер ответил, что это старые, найденные в окопах, патроны. Это не оправдание – приказываю командирам рот осматривать все патроны, находящиеся в окопах и рассортировать их, отделив заржавленные для отправки их в головной парк.
Связь, по-видимому, налажена слабо, нет привычки при посещении рот начальствующими лицами немедленно доносить по телефону ротному, батальонному и полковому командирам о прибытии такого лица. <…> Сопровождая командира корпуса и видя своими глазами такую разруху и небрежное отношение к службе частями 60-го Сибирского стрелкового полка, мне было страшно стыдно за полки…».
Приказы о поднятии дисциплины
После неудачи наших на Юго-Западном фронте [770] , рядом со всеми мерами, принимавшимися для поднятия дисциплины, пришлось и Керенскому придти к сознанию, что без поддержки командного состава и офицерского предохранить армию от развала не представляется возможным, и вот за его подписью появился приказ, отмечавший доблестное поведение лиц этого состава.
770
…неудачи наших на Юго-Западном фронте – контрнаступление австро-германской армии 06. – 21.07.1917 против войск Юго-Западного фронта и последующее отступление русских частей на 65–85 км. восточнее исходной позиции.
Приказ гласил:
«Из донесений, полученных мною о событиях, происходивших на Юго-Западном фронте и, в частности, о горестных событиях в 11-й армии [771] , я считаю своим долгом отметить неизменно доблестное поведение лиц командного и офицерского состава, свидетельствующее о преданности их свободе, революции и беззаветной любви к Родине.
Приказываю восстановить в войсках дисциплину, проявляя революционную власть в полной мере, не останавливаясь для спасения армии перед применением вооруженной силы; разложение армии недопустимо.
Необходимо теперь же изъявить из войсковых частей все преступные элементы, ведущие путем печати и агитации проповедь неповиновения власти и неисполнения боевых приказов.
Согласно постановления Временного правительства, от 6-го сего июля, всех виновных в призыве во время войны офицеров и солдат и прочих воинских чинов к неисполнению действующих при новом демократическом строе армии законов и согласных с ними распоряжений военной власти, предавать суду и наказывать, как за государственную измену. Призываю всех начальников, все сознательные элементы армии и флота, в лице их выборных органов – комитетов, сплотиться перед лицом врага для борьбы с предателями, сознательно ведущих армию к поражению, а страну к позору. <…>
771
…о горестных событиях в 11-й армии – имеется в виду прорыв 06.07.1917 противником обороны на участке 11-й армии и паническое бегство большинства частей и соединений, что вынудило к отступлению и части и 7-й армии.
Одновременно опубликован был и приказ нового Верховного главнокомандующего [Корнилова]:
«Переживая тяжелый кризис, армия потеряла более 4-х месяцев, не производя почти никаких занятий. Свобода, своеобразно понятая темными массами, трактовалась как возможность и право ничегонеделания. Праздность, вместе с другими недугами, подтачивала организм армии и довела его почти до полного развала.
Надо наверстать потерянное, а потому приказываю теперь же приступить к самым усиленным занятиям. В необученной армии не может быть дисциплины, и она обращается в команду вооруженных людей, опасных для Родины, угрожающих свободе. Занятия приказываю вести ежедневно со всеми свободными от нарядов и во всех частях, где боевая обстановка это позволит. Необходимо обратить самое строгое внимание на дисциплину сомкнутого строя, гимнастику и на обучение боевым действиям. Занятия вести по заранее составленному плану и по программе, утвержденным начальниками дивизии, не делая никаких отступлений от намеченного. Требую, чтобы на все занятия люди выходили в установленной форме, соответствующей каждому виду занятий. Необходимо добиваться, чтобы солдаты вновь приняли воинский вид, подвинулись и не допускать никаких вольностей в форме одежды. Напоминаю, что дисциплина сознательная, дисциплина внутренняя находится в тесной связи с дисциплиной внешней, и, чем темнее и некультурнее масса, тем большее значение имеют внешние признаки проявления таковой.
К числу этих внешних признаков
Требую, чтобы строй всегда был строем. В строю нет и не может быть разговоров и уговоров. В строю есть команда – и это единственный язык строя. Порядок в строю должен сохраняться во всех случаях и при всяких обстоятельствах, как на учении, так и на походе и при отправлениях на работу.
Рассчитываю на полную помощь и содействие комитетов. Лучшие и выборные люди должны понимать настоятельную необходимость моих требований и вложить всю душу и все старание, чтобы провести их в сознание своих менее развитых товарищей.
За дело, с Богом!
Верю, что искреннее стремление всех честных сынов России выведет армию на путь светлого будущего, исцелит ее от тяжелого недуга.
Для борьбы с темнотой и некультурностью приказываю обратить особое внимание на занятия грамотностью в размерах, возможных обстановке боевой жизни. Переход к новому строю настоятельно требует сознательных граждан и, если мы, пользуясь досугом, дадим Родине несколько тысяч грамотных, получивших таковую на службе, то этим самым лишь исполним свой долг перед Отечеством. В свободное от занятия время приказывают устраивать для солдат различные полезные развлечения и увеселения.
Надо стремиться поднять бодрость духа, поднять настроение. В этом отношении можно сделать многое, особенно если офицеры и наиболее интеллигентные из солдат пойдут навстречу и займутся организацией игр и развлечений. Необходимые средства для устройства театров, кинематографов, на покупку футбола и других игр разрешаю расходовать из хозяйственных средств.
Воззвание Союза офицеров
Вслед затем Союз офицеров армии и флота обратился со следующим воззванием:
«Катастрофа на Юго-Западном фронте с ужасающими картинами грабежа и позорного бегства с поля сражения сотен тысяч солдат, анархия внутри страны, полное бессилие власти и неудержанный поток измены, произвола и насилия, грозят в ближайшее время погубить Россию… Мы, представители офицерского корпуса, веками кровью своею защищавшие Россию, и ныне, при тягчайших условиях внешних и внутренних, сохранившие еще присутствие духа и трезвый взгляд на окружающее, требуем принятия Временным правительством исключительных мер для спасения России. Мы, категорически требуем незамедлительного опубликования по телеграфу приказа о введении смертной казни, как временной меры по отношению к всем изменникам Родины, уклоняющимся от боя. Одновременно мы настаиваем на восстановлении полной власти и дисциплины прав начальников всех степеней, не ограниченных безответственными коллегиальными учреждениями. Власть эта должна быть возвращена начальникам от имени Временного правительства путем торжественного акта ко всему народу армии и флоту. Только эта решительная мера может восстановить авторитет власти и чувство порядка в войсках. Тем более, что офицерство, тысячами уже погибшие после 8 июня за свободу Родины, и этим вновь подтвердившие и свою неизменную преданность отчизне, доказало кровью своей, что, с первых же дней революции, оно требовало власти в армии не для себя, а для спасения Родины.
Если таковые решительные меры в непродолжительном времени опубликованы не будут, то ответственность за могущие быть последствия, ходом захлестнувших нас событий, будет сложена со всех нас – офицеров армии и флота и во всей полноте падет на головы лиц, ныне стоящих у власти. Гоерц [772] ».
В это самое время, одно за другим следовали категорические распоряжения Керенского и вообще Временного правительства не уклоняться от закона и твердо неукоснительно идти к одной цели сохранению дисциплины, боеспособности и т. д., причем эти распоряжения касались и комитетов, причем нам предписывалось не суживать их прав, а комитетам не расширять их, строго согласуя свои действия с приказами №№ 213 и 271.
772
…Гоерц фон Николай Никитич (1872–1924), полковник (1916). В 1913–1917 гг. служил в 126-м пехотном Рыльском полку, с 28.04.1917 – командир 43-го пехотного Охотского полка. Участник Белого движения в армии Украинской державы и Северо-Западной армии. С 1919 – в эмиграции в Эстонии.
Две параллельных организации на фронте, из них одна большевистская. Моя борьба с этими течениями
У меня в дивизии это всегда строго соблюдалось и потому было сравнительно благополучно. Это-то благополучие в моей дивизии и не нравилось существовавшему в то время Минскому фронтовому комитету, который образовался явочным порядком, вопреки закона, и хотел быть хозяином положения, не стесняясь никакими рамками и диктуя свои постановления низшим органам.
Таким образом, на Западном фронте явились две организации: комитеты и суды, на основании приказов №№ 213 и 271, и фронтовые организации, основанные Минским съездом, о котором я говорил выше, чисто большевистского направления и поставившие себе задачей – аннулировать вышеозначенные приказы и ввести в частях войск свои организации с неограниченными правами по фактическому контролю и руководству действиями командиров корпусов, дивизий и т. д.
Во многих частях им это удавалось и взамен комитетов они провели свои организации – съезды, выделявшие из себя исполнительные комитеты в лице 16–20 лиц, между тем комитеты дивизий и корпусов в президиуме имели, на основании приказов, не более 5 человек. Для исполнительного комитета рамок, в их деятельности, не было, для президиума же и комитета рамки были строго очерчены.
На такого рода удочку попался и штаб нашего корпуса (я писал уже об этом выше) и другие дивизии корпуса. И вот, армейский исполнительный комитет, будучи органом Минского фронтового комитета, не мог никак успокоиться, что моя дивизия составляет исключение. Он и возбудил вопрос о необходимости созыва съезда в дивизии для выбора исполнительного комитета, предложив это на обсуждение дивизионного комитета. Это и было обсуждено в ближайшем его заседании и комитет вынес постановление о созыве съезда.