Воспоминания арабиста

Шумовский Теодор Адамович

*

Как первый росток, берегите любовь! Как хрупкий цветок, берегите любовь! От глаза холодного, рук равнодушных Хирурга-ума берегите любовь!

*

Зеленое, как сад, лицо у моря. Но То желтым, словно мед, то красным, как вино, То черным, будто смерч, взлетающий в пустыне, В часы тревог и сна мне видится оно.

*

Когда под пламенем восхода трепещет розовое море И в страхе лишь тугие волны до горизонта видят люди, Ты скажешь: словно бы на ложах красавиц розовые груди Вздымает страсть биеньем сердца, приподнимает вздохом горе.

*

Зелено-синью отекло Небес хрустальное стекло. День, умирая, опускает Янтарно-алое крыло.

*

«Любили женщины меня — но что мне из того, Коль друга нет на склоне лет со мной ни одного? Я роздал женщинам себя. Как из глазницы глаз, Так юность вытекла навек из тела моего». Я не скажу, как тот поэт. Не знал я многих перемен. Ты у меня была одна, и ты всегда со мной, Илен.

*

У жизни дно, как у бокала дно. Что наша жизнь? Лукавое вино: Хмельной расцвет — и горькое похмелье На склоне лет приносит нам оно.

*

Уходит жизнь. А сделанного мало, А сделанного нет. Но сердце раскаленное устало И в мыслях гаснет свет. Пытался до конца познать я все, что видел, А стал и зол и сир. Да! Слишком я любил и слишком ненавидел Наш бедный мир.

*

Огонь угасает. А дым Уныло тоскует над ним. У жизни мы днем насладимся, А вечер оставим другим.

*

Нужда и десть согнули сколько спин! Кто лучше лгал — тот им и господин. Где ж за руку схватить всех сильных мира? Иль не известно нам, что бог один?

*

У Одного ужель достанет сил Водить стада бесчисленных светил? Прости мне мысли грешные, о, боже! Но разве нам ты думать запретил?

*

Грузия! В райском саду так назывался луг. «Людям его подари!» — к богу взмолился Друг. Вняв Аврааму, луг выронил бог на землю. Мне бы там побывать! Да всю жизнь недосуг.

*

Кровь обжигает сердце темным и злым огнем. Завтра с разлуки встречусь жданным и тяжким днем. Глаз отвращу и память я от Ширвана завтра. Только забудет скоро ль сердце мое о нем?

*

Для поруганья бога детей растит земля: Топор вопьется в руки, их на куски деля, В глаза вонзится пламень отточенного шила, А эту шейку сдавит султанская петля.

*

Всю жизнь я сеял радость, видит бог. О, урожай когда б собрать я мог! Нет, сеял лишь, а соберут другие: Уходит поле жизни из-под ног.

*

Ничтожность по запаху скуки и зла узнавай, По пестрым шелкам и обильным словам узнавай. По бедной одежде и вечному золоту мыслей Души благородство и разума блеск узнавай.

*

Как верблюды в караване, год за годом в даль ушли. Что ты видел в этой жизни и вчера и в той дали? Ты склоняйся жадным телом и тоскующей душою К мимолетным редким гостьям — скудным радостям земли.

*

Мы во дворцах рабы, мы там косноязычны Не потому ль, что там мы ко всему привычны? Природа и любовь милы нам тем, что в каждой Встает за гранью грань и все они различны.

*

О, если б не знать закатов земле и беречь восход! Он делит с любовью свежесть, и пурпур ее, и мед. Но день, трепеща, как жертва, свергается в пасть заката И в пасти могил уходят из жизни за годом год.

*

Совершили что мы в жизни, дети грешные земли? Пошумели, потолкались, погордились — и ушли.

Двустишия у Аррани редки. В данном случае философский характер высказывания сближает его с Дионисием Катоном, оставившим ряд нравоучительных двустрочных стихотворений («Никого не винить безрассудно», «С дураками и бог не волен», «Повторенное обещание скучно» и др., есть русский перевод И. Баркова).

*

Герой стяжает зависть мира. Он именит и знаменит. «Герой взошел к зениту славы!» — толпа восторженно кричит. Но долговременно и солнцу не удержать себя в зените, Зачем же тешит человека недолговременный зенит?

*

Вздымается жизнь из жизни, но смерть попирает жизнь. Глаза за глазами гасит — но снова восходит жизнь. И то, что потоки жизни всегда по земле струятся, Моим говорит раздумьям, что смерти сильнее жизнь.

*

Сильнее жизнь или сильнее смерть? Живой под землю загоняет смерть. Обитель жизни — над жилищем смерти. Пятою жизни попираем смерть.

*

Рекой без дна текли у древних мысли. Ручью ума вместить ли эти мысли? Мелеют реки и мельчают люди, Вброд перейдешь теперешние мысли.

*

«Смешна бывает мне голодной страсти дрожь: На ложе третья тень меж двух бессмертна — ложь. Ты с женщины сорвешь тяжелые одежды, Но с тайных дум ее тончайшей не сорвешь». О женщине мне кто промолвил те слова? Илен! Одна она была не такова.

*

«Давно я перестал желания копить: Свершения теперь не медлю я купить. Скольких я женщин знал! И знаю! А не помню, Когда в последний раз мне довелось любить». Любовь — не знает он, кто хвастался сейчас — Не только веселит, но очищает нас. Глупцу, который зря растрачивает пыл, Скажи, что в жизни он ни разу не любил.