Воспоминания Элизабет Франкенштейн
Шрифт:
Что они делают, те люди под землей? Знают ли они это? Они открыли тайну materia prima.Они трудятся день и ночь под землей, чтобы пересоздать мир на свой лад. Они вторглись в чрево земли. Женщины им не надобны. Мужчины сами создают себе детей. Их дети будут не рождены, но «сделаны». Таким был Адам. Он был первым в новом племени людей. Адам был…
«Говорю, у нас больше не будет браков!»
Матушка, прости их! Ибо не ведают, что творят [64] .
64
Следующая страница не поддается прочтению. Снова алхимические знаки, среди которых на этот раз изображена фигура гермафродита, обозначенная как «Виктор» и «Элизабет». Под нею идут слова: «Мерзости земли». — Р. У.
Дом полон гостей, съехавшихся на свадьбу. Они прибыли засвидетельствовать заключение нами брачного союза. Наши дорожные сундуки уже выстроились в ряд в холле, упакованные, запертые и перевязанные веревками. Нужно быть храброй, нужно быть радостной. На мне будет матушкина прозрачная фата. Все ждут девственницу, которая приносит свою чистоту жениху на осквернение. Я не девственница. Чистота моя была похищена у меня. На этой свадьбе нет девственниц. Во всем мире их не осталось.
И дракон стал пред женщиной, готовою разрешиться от бремени, чтобы пожрать дитя, едва оно родится.
У нас с Виктором не будет детей! Я настою на этом.
Он уйдет и не оставит потомства.
Я уйду, не имея детей.
Адам уйдет, но, хотя у него нет подруги, дети у него будут.
Произведения рук человеческих, дети Адама.
И они наследуют мир.
И они наследуют землю.
Два часа плывем по озеру. Небо чистое, тепло. Божественный день! Какое счастье и безмятежность во всей Природе! Но Виктор беспрестанно оглядывается назад, словно нас кто-то преследует. Он ничего не видит, но я знаю, чего он боится. Бесполезно, бесполезно оглядываться.
У меня тоже есть причина посматривать назад. В ясном небе, высоко над нашими парусами вижу черную точку.
Это Алу, медленно описывающая над нами широкие круги. Нынче утром я попрощалась с ней и отпустила на волю, чтобы она нашла себе новую хозяйку; но это не мешает ей охранять меня. Интересно, как далеко она последует за мной?
Вечер тихо опускается на мир; на короткое время эта величественная горная страна, как мимолетную благосклонность, дарит нам грандиозный пейзаж. Дремлющие Альпы — племя спящих гигантов. Но вот мы приближаемся к Эвиану, где озеро расходится вширь, и тут нас, как враг в засаде, поджидает скверная погода. Небо черно от туч, наплывающих из-за гор. В отдалении зловеще сверкают молнии. Над восточным концом озера бушует гроза.
Мгновенно, словно злобный Просперо взмахнул над водой своей палочкой, призывая бурю, разверзаются небеса. Ураган с грохотом вырывается из-за Ден-Доша, заполоняя пространство; струи воды секут клубящиеся тучи, летящие быстрей фифа. Озеро вздымает тяжелые волны, небо ярится и мечет стрелы молний в верхушки холмов, по склонам которых бегут потоки воды. Ветер доносит с неба слабый, пронзительный крик. Последнее послание Алу: отчаянное предупреждение. Закинув голову, краткое мгновение вижу ее, тщетно борющуюся со штормовым ветром и наконец исчезающую в вихре мглы. Прощай, верная моя подруга! Так мы расстались, разлученные бушующими стихиями.
Высаживаемся на берег в Эвиане и, ослепленные дождем, бежим к карете, ожидающей нас, чтобы отвезти в гостиницу в горах. Прибываем туда мокрые до нитки, багаж тоже насквозь промок; но едва мы переступаем порог, как Виктор извиняется и говорит, что кое-что забыл в лодке. Он отсылает меня в нашу комнату переодеться, велит хозяину запереть за мною дверь, когда я благополучно в ней устроюсь. Жена хозяина, полная добродушная женщина, ведет меня в предназначенную нам спальню и ставит в угол мой саквояж. Потом идет к постели и почтительно снимает покрывала, как сделала бы для всякого гостя. С лукавой улыбкой откидывает одеяло и говорит, что это лучшее брачное ложе, какое можно сыскать на всем озере. Растопив камин, она уходит, но на пороге останавливается, чтобы сказать: «Что за ночка выдалась, специально для вас, моя дорогая. Пусть она будет первой в вашей долгой и счастливой замужней жизни!» Затем, как было велено, закрывает дверь и поворачивает ключ в замке.
Едва она удалилась, шарю в нашем багаже в поисках этой тетради, опасаясь, что дождь добрался и до нее. Нахожу ее сухой и вкладываю в нее написанное заранее письмо. Все сделано. Я готова.
Выскальзываю из насквозь мокрой одежды, которая падает к моим ногам, и стою обнаженная посреди комнаты. Смотрю долгим взглядом на огромную кровать с балдахином, занимающую чуть ли не всю спальню. Думаю: «Нынче ночью, будь я как всякая иная новобрачная, я б легла на это ложе вот так, нагая, в страстные объятия супруга, чтобы познать законные наслаждения плоти. Нынче ночью, будь я как всякая иная женщина, я б достигла предела желания всей жизни как любящая жена и мать. Но это не для меня. Я лягу на это ложе, как жертвенный агнец, ожидающий искупительного удара. И больше я не увижу света дня».
У Виктора при себе пистолет; он пытался спрятать его от меня, но я увидела его среди вещей. Виктор охвачен страхом; он не может скрыть его. Думаю, в этот самый момент он шарит в доме и вокруг. Он знает об опасности, подстерегающей нас, и думает, что способен защитить меня. Он не может меня защитить.
Кружится голова. С утра чувство покорного безразличия.
Буря обрушивает на нас гром и ливень; гремит что есть мочи, будто земля — барабан. В окно вижу, как, бешено извиваясь, пляшет огонь среди туч; то и дело в свете молнии ясно, как днем, вспыхивает купол Монблана. Словно небеса раскололись и оттуда вырывается сияние Эмпирея.
Это недолгое время, этот час…
Я должна записать.
Это не мои слова.
Это…
Это не…
Я вижу гибель мира.
Вижу громадные машины в чреве Земли.
И вижу, горы рушатся.
И вижу, молния укрощена и создает раба людей.
И вижу унижение великой Природы.
И слышу, небо кричит голосом железа.
И вижу, из Земли прорастает смертоносный смердящий сад из десятков и сотен огромных распускающихся цветов огня.
И слышу, электричество говорит миллионом голосов.
И вижу, люди возводят города, не нуждающиеся ни в солнце, ни в луне.
И вижу, люди отворачиваются от прекрасного лика земли, ища новые миры в пустоте. Вижу, они поднимаются в пустоту.
И вижу, пожирает пустота сердца людей.
И чувствую, смертельный холод опускается на землю.
И вижу, люди воплощают свои фантазии в плененную материю.
И вижу, люди создают существ, зародившихся в их воображении.
И вижу, люди плодятся без помощи женщин.
И вижу чудовищ, пресмыкающихся пред своими создателями и восстающих против них.