Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945
Шрифт:
Мои разведчики и связисты вырыли небольшой блиндажик, но перекрыть его нечем, до ближайшего леса не менее полутора километров. Пройти даже 100 метров стоит большого труда из-за грязи. Перекрыли чем придется: несколько веток, стебли кукурузы, солома. Печки нет, в боковой стенке вырыли нишу и дымоход, жжем солому и кукурузные стебли. Дыму полный блиндаж, а тепла, к сожалению, мало. Приходится терпеть, лучшего нет. Ночью спим вповалку, тесно прижавшись друг к другу.
В один из дней к нам на позицию пришел начальник финчасти полка, он выдавал зарплату и одновременно собирал членские партвзносы. Я подал свой партбилет начфину, чтобы он сделал запись об уплате взноса. В этот момент снаружи закричали: «Танки!» Я в тот момент исполнял обязанности командира огневого взвода, подаю команду: «Батарея к бою!» Расчеты бросились к орудиям.
До танков километра три, и движутся они так, что к нам повернуты правым бортом, но расстояние большое, и стрелять бронебойными снарядами бесполезно. Даю команду на стрельбу осколочно-фугасной гранатой с установкой взрывателя на фугасное действие. Нам разрешили расходовать десять снарядов.
Открываем огонь, снаряды рвутся между танками, прямое попадание в танк на таком расстоянии — дело случайное. Танки замедлили движение. Вскоре немцы обнаружили нашу позицию. Несколько снарядов падает в районе нашей позиции, один из них попал в наш блиндаж, где до этого сидел начфин. Когда началась стрельба, он быстро убежал назад, откуда явился. Я забыл, что партбилет остался у него, когда я платил взнос. Утром я вспомнил про партбилет, нашел начфина в тылах полка, но он демонстративно заявил, что у него моего партбилета нет и он не знает, где он.
Я пришел на позицию, с помощью солдат разрыл заваленный снегом и грязью блиндаж, но партбилета не нашел, а вскоре последовала команда, и мы сменили позицию. По тем временам случай был неприятный, хотя я до сих пор уверен, что партбилет остался у начфина. В те времена таких «сверхбдительных» было немало. Сидя в тылу, надо как-то «отличиться». Во всяком случае, партбилет пропал, о чем я сообщил замполиту дивизиона.
Мы по-прежнему удерживаем внешний фронт. Противник то в одном, то в другом месте пытается прорвать нашу оборону, чтобы спасти свои окруженные войска. Наша батарея на прямой наводке вблизи переднего края нашей обороны. Я освободился от обязанностей командира огневого взвода и со своими разведчиками и связистами занимаю наблюдательный пункт на краю кладбища, в кладбищенской канаве. Вырыли там окопные ячейки, установили приборы наблюдения, разведчики поочередно несут дежурство, ведут наблюдение за врагом. Тут же вблизи вырыли небольшой блиндажик, накрыли его полусгнившими кладбищенскими крестами, прутьями и соломой, благо неподалеку стояла большая скирда соломы.
Погода по-прежнему стояла плохая: мокрый снег с дождем днем, ночью подмораживало. К ночи в блиндаж набивалось столько народу, что лежать можно было только боком, тесно прижавшись друг к другу, зато было теплее. Спали мы, конечно, одетыми, под голову противогаз, в обнимку с автоматом или карабином, кто чем был вооружен.
Погода совсем испортилась: сильный ветер со снегом, настоящая пурга с завыванием. Неподалеку от блиндажа телеграфный столб с проводами, гудит ветер в проводах, изредка посвистывают пули да рвутся мины — обычная фронтовая «музыка». То в одном, то в другом месте вспыхивает яростная стрельба из автоматов, пулеметов, винтовок, орудий и минометов. Это противник под покровом ночи и пурги пытается вырваться из окружения. Нарвавшись на наши позиции и получив отпор, уходит и пытается прорваться в другом месте. На нашем направлении пока спокойно.
Дремлем в блиндаже. Вдруг сквозь завывание ветра в проводах возникает незнакомая мелодия песни и приглушенный голос Марка Бернеса, исполняющего песню «Темная ночь». Это наш радист случайно поймал московскую волну. Текст песни, который я привожу здесь, настолько совпал с тем, что было в этот момент вокруг нас, что нам показалось, что певец где-то здесь рядом, что он поет о нас.
Прослушав песню, мы возбужденно обменивались впечатлением о том, что она точно отражает то, что происходит вокруг. Еще долго в ушах звучал голос певца и отдельные фразы, которые успели запомнить.
Эта песня навсегда врезалась в мою память. И не важно было, что я был не женат и не было у меня, конечно, где-то детской кроватки с ребенком.
ТЕМНАЯ НОЧЬ
Слова В. Агатова
Музыка Н. Богословского
Темная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают... В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь. Как я люблю глубину твоих ласковых глаз, Как я хочу к ним прижаться сейчас губами... Темная ночь разделяет, любимая, нас, И тревожная черная степь пролегла между нами. Верю в тебя, в дорогую подругу мою, Эта вера от пули меня темной ночью хранила. Радостно мне, я спокоен в смертельном бою, Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной не случилось. Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи, Вот и теперь надо мною она кружится... Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь, И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!Смолкла песня, а мы еще долго взволнованно удивлялись таланту поэта, точно угадавшего, что у нас происходит, таланту композитора и певца, создавших задушевную, теплую музыку.
Постепенно утихли восторги, ночь брала свое, и мы вновь уснули.
Просыпаюсь, нечем дышать, не хватает воздуха. Нас, оказывается, совсем занесло снегом в нашей «берлоге» на кладбище. Лопатой пробиваем дыру в толще снега, стало легче. Назначаю дежурство по очереди, чтобы периодически пробивать дыру.
Вдруг среди ночи затрещало перекрытие нашего блиндажа и послышался скрип колес брички. Мы дружно подняли ноги вверх, уперев их в потолок. Одновременно дружный крепкий солдатский мат отреагировал на это событие. Очевидно, кто-то приехал ночью за соломой. Днем здесь появляться опасно из-за ружейно-пулеметного обстрела. Вскоре раздался взрыв, конский топот, и все затихло. Только утром, выбравшись наружу, я увидел часть разбитой повозки и засыпанную снегом воронку от взрыва.
Позже мы узнали, что ночью за соломой приезжал старшина нашего дивизиона, пожилой мужик. Услышав на кладбище ночью из-под земли какие-то голоса, он испугался, видимо подумал, что это с того света, погнал лошадей и при повороте задним колесом наехал на мину. Повозку разбило, его оглушило, кони в испуге помчались назад с оставшейся частью повозки, а старшина так уцепился за вожжи, что кони приволокли его туда, откуда он ранее выехал. Потом мне рассказали, что старшину отправили в медсанбат, он так и не смог рассказать, что произошло, настолько был напуган случившимся.
Пурга продолжалась несколько дней, кругом все бело, сплошная белая снежная пелена, видимость не более 10–15 метров. Пехота по два-три человека в ячейках зарылась в солому, все занесло снегом, и не видно, где передний край нашей обороны.
В ночь на 17 февраля 1944 года гитлеровцы, потеряв надежду на помощь окруженным войскам, бросив всю технику, под покровом темноты и пурги огромной колонной двинулись на прорыв в сторону фронта, в тыл нашим войскам, удерживающим внешний фронт. Немецким солдатам было разрешено выпить остатки водки, съесть неприкосновенный запас продовольствия, и пьяная колонна двинулась по лощине от сел Шендеровка и Хилек к фронту, в надежде вырваться из кольца окружения.
В середине ночи гитлеровцы внезапно вышли к огневым позициям артиллерийского дивизиона. Мужественные артиллеристы сражались до конца с пьяной лавиной противника, расстреливая атакующие цепи прямой наводкой.
Вскоре на помощь пришел дивизион «катюш». С близкого расстояния артиллеристы и гвардейские минометчики в упор расстреливали разъяренную вражескую пехоту. Бой был скоротечным и ожесточенным. Пьяные гитлеровцы валили напролом, не считаясь с потерями.
Впереди вражеской колонны шло несколько танков, за ними двигалась лавина пехоты и всех, кто попал в окружение. Силы были неравными. На небольшом участке фронта противник создал многократное превосходство, рассчитывая проломить нашу оборону и выйти из окружения. Сопротивление советских войск на этом участке обороны было сломлено, и противник устремился к внешнему кольцу окружения.