Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917
Шрифт:
Студенческими организациями и «комитетами» в Германии не исчерпывается список включившихся в борьбу за независимость Финляндии. В феврале 1915 г. из политиков «со стажем» был создан своего рода «совет старейшин» или «ареопаг», о котором Казанцев также упоминает. Осенью 1915 г. этот совет основал свой Центральный комитет, установивший контакты с Комитетом действия. От политиков не отставали бывшие выпускники кадетского корпуса в Фридриксгамне (совр. Хамина), в основном оставившие военную карьеру еще в начале столетия. В феврале 1915 г. у ротмистра Харальда Окермана встретился десяток финских офицеров (ротмистры Георг фон Эссен, Мориц Грипенберг, Карл Аренберг, Ханнес Игнатиус; капитан Элис Хултин, поручики барон Густав Сильверельм, надворный советник Георг Топелиус, Карл Линд и корнет Эрик Инберг), решившие основать так называемый Военный комитет для оказания поддержки усилиям по достижению независимости Финляндии. Контакты с Комитетом действия поддерживал Харальд Окерман.
На первом этапе Военный комитет возглавил Ханнес Игнатиус (позднее
Активизация деятельности Военного комитета началась с вступлением в его состав в феврале 1917 г. полковника Николая Мексмонтана. В апреле – мае 1917 г. Мексмонтан, Аренберг и Игнатиус переехали в Стокгольм. Основной целью было установление более тесных контактов с немцами. По распоряжению генерал-квартирмейстера Эриха Людендорфа (не поставившего в известность об этом германский МИД), в Стокгольм был командирован капитан фон Райхе. Члены Военного комитета не знали тогда, что возникла благоприятная для реализации их надежд ситуация: 23 апреля коронный совет в Крейцнахе определил цели Германии на восточном фронте, предусматривавшие возможно более быстрое отделение от России Прибалтики, Польши и Украины. Это с неизбежностью ставило перед политическим руководством Германии и вопрос о Финляндии. Приехавший в шведскую столицу ранее Мексмонтана Игнатиус и уже находившийся там Ёста Теслёф подготовили для германского военного руководства промеморию, в которой излишне оптимистично оценивали возможность достижения ставившихся целей. Мексмонтан был поражен, когда узнал, что в этом документе сообщалось о «широкой организации», в действительности насчитывавшей всего 12 человек. Мексмонтан не понимал, что Игнатиус и Теслёф добивались одного – повышенного интереса германской стороны.
Капитан фон Райхе встретился с членами Военного комитета 14 мая. Собеседники уверяли его, что с помощью Германии получение Финляндией независимости – реально достижимая цель с учетом широко распространенных в княжестве прогерманских настроений. Однако для этого необходимо осуществить высадку германского десанта на побережье Финского залива. В подготовленном на следующий день для Райхе меморандуме констатировалось, что финская сторона может гарантировать снабжение двух германских армейских корпусов, заняться формированием новой финской армии (указывалось, что от бывшей финляндской армии осталось около 200 офицеров, 66 офицеров запаса, 50–70 тыс. способных принять участие в боевых действиях и до 25 тыс. в составе гарнизонов; ядром армии предполагалось сделать 27-й егерский батальон). Оставалось только объяснить, каким образом Игнатиус и Кo могли втайне от российских властей осуществить подготовку обещаемой немцам армии. Временное правительство, опасавшееся германского десанта на территории Финляндии, постепенно наращивало в княжестве численность воинских частей. По разным оценкам, к августу 1917 г. в них насчитывалось от 100 до 125 тыс. солдат.
Помимо встреч с германским посланцем члены Военного комитета стремились активизировать контакты с так называемыми шведскими друзьями Финляндии. К последним относились помимо неоднократно упоминающегося в воспоминаниях Казанцева Свена Гедина, главный редактор «Aftonbladet» Харальд Сульман, капитаны Карл Бенедих и Фрей Рюдеберг. Те, однако, несмотря на симпатии к Финляндии, считали, что в существующей ситуации рассчитывать на поддержку Швеции невозможно.
Вместе с тем, Мексмонтан в сотрудничестве с некоторыми шведскими офицерами в июне 1917 г. подготовил план создания финской армии, который 20 июня был передан Людендорфу. Согласно этому плану в течение четырех месяцев после высадки германского десанта в Финляндии численность финской армии должна была достичь 70 тыс., через пять – восемь месяцев численность армии должна была возрасти до 150 тыс., а сформированные ранее каждый из 36 батальонов стать полноценным полком двухбатальонного состава. В третью фазу, через девять месяцев, в финской армии должно было быть уже шесть армейских корпусов, а проведенная мобилизация позволила бы увеличить численность армии до 340 тыс. человек.
Свидетельством заинтересованности Людендорфа в этом вопросе стала посылка им в начале июля майора генерального штаба Вернера Кранца в Стокгольм для контактов с Мексмонтаном. Кранц, работавший в военно-политическом отделе генштаба под началом генерала фон Бартенверфа, отвечал именно за финские дела. При встрече с Кранцем Мексмонтан особое внимание уделил вопросу предполагаемой высадки германского десанта. Судя по всему, Мексмонтан не мог дать сколько-нибудь исчерпывающие ответы на вопросы немецкого визитера. Наиболее реальным итогом беседы стало отданное Людендорфом после получения сообщения Кранца распоряжение об активизации офицерской и унтер-офицерской, а также технической подготовке чинов 27-го егерского батальона. Собеседники Кранца поднимали и вопрос о заключении германо-финляндского союзного договора наподобие германо-болгарского, но Кранц уклонился от его обсуждения как выходящего за рамки полученных им директив. Впрочем, несмотря на демонстрируемую активность, Военный комитет так и не сыграл сколько-нибудь значительной роли. Даже приглашение осенью на роль лидера генерал-лейтенанта Класса Густава Роберта Робертовича Шарпантиера, а в конце года генерал-лейтенанта К. Г. Э. Маннергейма ничего не изменило.
Разведывательную информацию германское командование получало не только от Военного комитета. В частности, такую информацию поставляло так называемое «Бюро на Лиисанкату» в Гельсингфорсе, собиравшие такую информацию Рагнар Хейкель и Эрик Мальмберг вынуждены были бежать в Швецию, основав в Хаапаранте «Firma Hansson och Lund».
В то время пока Мексмонтан обсуждал возможность получения германской помощи, ситуация в Финляндии продолжала накаляться. Созданный после февральских событий в России коалиционный сенат во главе с социал-демократом Оскари Токоем столкнулся с целым рядом вызовов. Руководство буржуазных партий при формировании сената Токоя надеялось, что участие социал-демократов в правительстве даст определенные гарантии того, что какое-то время в сложившейся неустойчивой и непонятной ситуации в Империи удастся избежать острых социальных конфликтов в Финляндии, не допустить радикализации обстановки. «Все революционные идеи из России неизбежно перекочуют в Финляндию, – подчеркивал своим однопартийцам младофинн Рудольф Холсти, – виноградная лоза и вино не единственные источники опьянения, ими являются и идеи». В свою очередь, беря на себя отстаивание прав Финляндии и в конечном счете достижение ею самостоятельности, социал-демократы в определенной степени рассчитывали на то, что их коллеги в сенате позволят им провести ряд социально-экономических реформ. Нельзя утверждать, что подобный расчет был ничем не оправдан. Только слепой не мог видеть, что политические оппоненты социалистов просто не располагали сколько-нибудь реальными возможностями для воздействия на внутриполитическую ситуацию. Традиционные государственные институты, которые можно было бы использовать для оказания нажима и подавления соперника – армия и полиция, просто отсутствовали. Первая исчезла еще в начале столетия, вторая прекратила свое существование уже в марте 1917 г. (за исключением Або). Затягивание решения вопроса о создании в стране правоохранительной службы и довольствование имевшимися отрядами милиции (полностью лишенными какого-либо опыта работы в столь специфической сфере) не пошло на пользу социал-демократам, когда прокатившиеся летом по сельской местности забастовки показали, что сопутствующие им эксцессы трудно устранимы, а стихия анархии все более охватывает значительную часть населения.
Излишне прямолинейная увязка социально-экономических реформ с вопросом о независимости страны оказалась для социал-демократов своего рода ловушкой. Постепенно ухудшавшееся экономическое положение, обострение продовольственного кризиса оставляли социалистам слишком мало времени. Руководство СДП не могло не сознавать важности временного фактора. Вероятно, какое-то время имелась надежда на достаточно быстрое разрешение проблемы статуса Финляндии с Временным правительством. Иногда эта надежда основывалась на недоразумении или далекой от истины информации. Довольно хорошо известен мартовский визит Керенского в Финляндию. Следует сказать, что «финскую карту» в своем политическом багаже не пренебрегала использовать и российская думская оппозиция еще до февраля 1917 г. Весной 1916 г.
будущий глава Временного правительства А. Ф. Керенский для поправки здоровья приехал в Финляндию. У барона С. А. Корфа он встретился с финским политиком Рудольфом Холсти (позднее ставшим министром иностранных дел Финляндии). В ходе довольно откровенной беседы Керенский упомянул также о желании думской оппозиции предпринять шаги для облегчения положения Финляндии, посетовав при этом на то, что правые в Думе намеревались воспользоваться темой финского сепаратизма для нападок на права Великого Княжества (к удивлению Холсти у его собеседника оказались точные сведения об организованной активистами вербовке добровольцев в егерский батальон в Германии). По мнению Керенского, финляндским политическим кругам следовало каким-либо образом поддержать думскую оппозицию.
Во время своего визита в Финляндию в марте 1917 г. Керенскому довелось выступать публично не один раз. Финский историк Э. Кетола обнаружил разительное несовпадение передачи выступление министра Временного правительства финской газетой «Tyomies» («Рабочий») и «Известиями Гельсингфорсского совета». Первая так передала содержание выступления: «Пусть товарищи положатся на Временное правительство, членом которого я являюсь. Оно сделает все, что вы хотите. Положитесь также на нового генерал-губернатора, который должен будет делать все, что вы хотите. Да здравствует свободная Финляндия, да здравствуют граждане свободной Финляндии!» Во втором издании эта часть выступления была передана так: «Верьте же, что Временное правительство, членом которого я являюсь, желает только одного: осуществить волю народов России, и его представитель – новый генерал-губернатор Финляндии – будет делать все, что необходимо народу Финляндии. Да здравствует свободная Финляндия, да здравствует свободный гражданин Финляндии!»