Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология)
Шрифт:
Создаваемое М.Шагинян "личное ощущение войны" возникает в виде особого облика, портрета, который и реконструирует писательница, воскрешая "старое чувство войны 1914 года". Оно складывается из множества составляющих: разнообразных деталей ("серо-зеленых шинелей, запаха мыла от стриженных солдатских голов, от типичного солдатского сунка с примесью въедливого запаха ремня"), собственных ощущений ("психического «вне» — вне этой действительности, вне вражды и ненависти, вне страха"), описания разновременных событий (в основном военных). Шагинян, с.600.
Подобная насыщенность повествования (сгущенность событий и фактов) и позволяет, по мнению Шагинян, воссоздать ее переживания и ощущения определенного времени.
Следовательно, очевидно стремление мемуаристов к конструированности, особому построению своих произведений, что позволяет говорить о существовании общей повествовательной модели. Причем, конструирование модели детства помимо установления внешних границ повествования, разделения авторского плана и плана героя часто проводится и во внутренней структуре. Реконструируя мир ребенка, авторы считают необходимым упомянуть о существовании особого мифологического пространства, где с помощью устойчивых мифологем происходит реконструкция восприятия ребенка.
Используемый автором прием разделения планов оказывается возможным при описании не только мира семьи, но и пространства некоего литературного круга или среды. Так воссоздается определенная среда, некий мир. В воспоминаниях В.Шершеневича, например, встречаемся с следующим описанием: "Литературная жизнь группировалась в так называемом Литературно-художественном кружке на Большой Дмитровке, где бывал Арцыбашев, игравший там на биллиарде, Балтрушайтис, игравший в железку, десяток актеров и сотни зубных докторов, фармацевтов и присяжных поверенных". Шершеневич, с.430.
"Определение" пространства оказывается возможным благодаря целому ряду приемов. Ведущим среди них является деталь, чаще всего предметная. Некая моделированность, замкнутость повествования приводят к появлению "общих мест".
В мемуарном повествовании прослеживается целый ряд общих приемов организации действия. Рамочная композиция позволяет говорить о наличии тщательно прописанного исторического (социального, культурологического) фона, которое предваряет основное описание.
При этом действие вращается внутри некоего предопределенного заранее места действия, тщательно прописываемого и определяемого.
Естественно, что сделанные нами наблюдения нуждаются в более подробном объяснении и обосновании. Поэтому постараемся рассмотреть данные моменты более подробно, остановившись на повествовательных планах, пространственно-временной системе и приемах организации мемуарного повествования.
_ Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера история. — М., 1996. — С.303.
_ О создаваемой картине мира пишет, в частности, В.Руднев — Руднев В. Картина мира // Руднев В. словарь культуры ХХ века. — М., 1997. — С.127 130.
_ Лавров В. "Чтоб сохранить свою эпоху"… Заметки о литературных мемуарах // Звезда. — Л., 1973.
– N 4. — С.192.
_ Термин "общее место" используется нами для обозначения устойчивого словесного комплекса. Подробнее см.: Разумова И. Клише// Фольклор. Словарь научной и народной терминологии. — Минск: 1993. — С.114. В других исследованиях мы встречаемся с понятиями "культурное поле", «константы» См., например, В. Руднев. Словарь констант ХХ века, — М., 1997; Ю.Степанов. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М., 1997.
_ Приемы хроникального повествования более подробно рассмотрены автором работы в пособии "Мгновенья, полные как годы"… (Двадцатые годы в воспоминаниях писателей), докладах на различных конференциях, в частности, см. тезисы "Автобиографическое пространство А.Ремизова (на примере "Взвихренной Руси") //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. — М., 1994. — С. 103–104; "Эволюция хроникального стиля в книге Дон-Аминадо "Поезд на третьем пути" // Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Вторые Шешуковские чтения. Материалы межвузовской науч. конф. — М.,1997. Вып.4. — С.126–128.
_ Термин топос, обозначающий константу, связанную с определенным местом, введен в 1954 году Е.Курциусом. См.: Curtius E. Europaische literatur und lateinische mittelalter.
– Bern.,1954.
– S.79.
_ Черников А. Проза И.Шмелева. Концепция мира и человека. Калуга:1995. — С. 281.
_ Юнг К. Об архетипах коллективного бессознательного// Юнг К. Архетип и символ. — М., 1991. — С. 98–99.
9 Для формирования нашей концепции мы использовали, в частности, терминологию, используемую в справочныхм изданиях "Восточно-славянский фольклор. Словарь научной и народной терминологии". Минск:1993; «Культурология». СПб., 1998. — Т.1–2; "Словаре культуры ХХ века" В.Руднева. — М.,1997.
10 Кнабе Г. Понятие архетипа и архетип внутреннего пространства // Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного мира. М., 1993. — С.115. В современных исследованиях можно встретиться и с такими определиями: "Архетип — прообраз, первоначало, образец" — Руткевич А. Архетип // Культурология. ХХ век. В 2 т. — М., 1998. — Т.1. — С. 37.
_ Исследователь определяет мифологему следующим образом: "единица мифологической системы, имеющая самостоятельную семантику". — Топорков А. Мифологема // Восточно — славянский фольклор. Словарь научной и народной терминологии. — Минск: 1993. — С. 154.
_ Зайцев Б. Заря. Сочинения в 3 т. — М., 1993. — Т.1. — С.147.
_ Соколов — Микитов И. Моя комната // Соколов — Микитов И. Давние встречи. — М., 1976. — С. 249.
_ В последнее время исследователи все чаще обращаются к исследованиям параллелей между фольклором и литературой, поскольку ощущают их генетическую связь. См., например, содержательную статью Лейдермана "Космос и хаос как метамодели мира (К отношению классического и модернистского типов культуры) // Русская литература ХХ века: направления и течения. Екатеринбург: 1996. — Вып. 3. — С. 4–12.