Восстание бессмертных
Шрифт:
Должно быть, Дек пробормотал что-то в ответ, поскольку Мэтт продолжал:
— …свадьба, о которой я тебе рассказывал? Вернусь через неделю. Постарайся не сжечь здесь все, пока…
Больше Дек ничего не слышал. Он уплыл очень далеко.
Глава 50
Джоэль вновь услышал тот же шум.
Он доносился из шкафа. Странный скрипучий, царапающий звук.
Джоэль с трудом подавил ужас и на ощупь отыскал фонарик. К счастью, тот загорелся, и луч света разорвал темноту.
Быстрое движение внутри заставило его вздрогнуть. Крупная крыса выбралась из кучи одежды и с глухим стуком спрыгнула на пол. Джоэль повел ей вслед лучом фонарика, и крыса спряталась под кровать.
Откуда она появилась? Несколько минут назад в шкафу было пусто.
Джоэль вновь посветил в шкаф и обнаружил небольшую дыру на задней панели. Должно быть, крыса вылезла оттуда.
Однако в этом не было никакого смысла. Шкаф стоял вплотную к стене. Джоэль приложил пальцы к дыре и почувствовал движение воздуха.
Тогда он вошел в шкаф и осторожно нажал на заднюю панель. Сначала она не поддавалась, но, когда он надавил сильнее, послышался щелчок, и панель отошла в сторону, словно дверь. Джоэль разорвал рукой толстую завесу паутины и шагнул в скрытый дверной проем.
Теперь он знал, где дед проводил долгие часы.
Потайной кабинет без окон был крошечным и тесным. Луч фонарика выхватил из темноты письменный стол и стул, груды старых книг, стопки исписанных листов. Джоэль взволнованно провел рукой по столу и открыл средний ящик.
Среди пыли и мышиного помета он сразу увидел револьвер и после коротких колебаний взял в руки тяжелый кусок стали с изъеденной коррозией голубоватой поверхностью. Джоэль узнал старую модель сороковых годов двадцатого века, «Веблей» калибра-455. Такие револьверы появились в послевоенной Британии, и их не составляло никакого труда достать у нелегальных торговцев оружием. Очевидно, именно так он и попал в руки деда. Джоэль открыл барабан и увидел там всего один патрон.
Пистолет удивил Джоэля. Едва ли его дед держал это оружие для защиты от вампиров, особенно с единственной пулей в барабане.
Напрашивался единственный разумный ответ, простой и жестокий — и как только Джоэль все понял, он вновь ощутил печаль. Пистолет не предназначался для защиты от вампиров. Старик собирался покончить с собой, если они когда-нибудь его найдут. Один выстрел в голову, чтобы спасти себя от судьбы более страшной, чем смерть. Вот только в тот день, когда они за ним пришли, оружие оказалось слишком далеко. Джоэль смотрел на зажатый в руке револьвер и почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Он их сморгнул.
В ящике он нашел еще старый блокнот и, отложив пистолет, принялся перелистывать страницы. Блокнот сильно пострадал от влаги, и над ним потрудились крысы, но Джоэль узнал почерк деда на заплесневелых страницах. Он быстро засунул блокнот
Возможно, придет время им воспользоваться. Теперь он знал, как следовало поступить.
Огонь в камине почти погас, Джоэль сломал еще один стул, и вскоре пламя снова разгорелось. Инспектор устроился на ковре и следующий час посвятил изучению добычи, которую принес из потайной комнаты.
Книги были главным образом старым европейским фольклором: колдовство, друиды, языческие ритуалы, раннее христианство. Кое-что дед подчеркнул, где-то оставил заметки на полях. Затем Джоэль обнаружил учебник румынского языка и словарь 1807 года и потрепанный томик древних славянских языков. Но ничего интересного в них не нашел.
Тогда он взял в руки дневник, и у него сжалось сердце, когда он понял, что недооценил степень повреждений, которые способно причинить время. Половина страниц слиплась и стала хрупкой, как крылья мотылька, они рассыпались на кусочки, когда он пытался их разделить. Другие либо испортили грызуны, либо они так сильно покрылись плесенью, что большие куски текста стали совершенно неразборчивыми.
Однако осталось достаточно, чтобы его сердце забилось сильнее, а руки задрожали — Джоэль понял, что обнаружил нечто очень важное.
Он и не представлял, насколько глубоко его дед погрузился в изучение проблемы вампиров и какую огромную часть жизни ей посвятил. Перед Джоэлем лежали плоды тридцатилетней работы, начатой сразу после войны и продолжавшейся до того времени, когда его дед стал затворником здесь, в Хайленде. Наполовину дневник, а наполовину заметки, страницы, исписанные почерком, который было бы трудно разобрать, даже если бы бумага не пострадала так сильно. Здесь рассказывалось про поездки, о которых Джоэль даже не слышал, поскольку дед побывал в них до того, как он появился на свет: посещение библиотек в Бухаресте, Праге, Москве, Иерусалиме, Дели, а также в местах, названия которых было не разобрать.
На нескольких страницах дневника Джоэль обнаружил серию рисунков, сделанных чернилами и карандашом, но часть из них потускнела и почти полностью стерлась. Однако на всех был изображен один и тот же предмет — грубый каменный крест.
— Крест Ардайка, — пробормотал Джоэль.
Так вот он какой!
На части рисунков артефакт был высечен из гладкого камня. На других покрыт диковинной резьбой, напоминающей руны, или буквами каких-то древних алфавитов. Но все объединяли общие детали: это был кельтский крест, его верхняя часть пересекалась с кругом, точно перекрестие прицела винтовки. На одном рисунке рядом с крестом дед Джоэля изобразил человеческую руку — очевидно, для масштаба. Получалось, что крест не слишком большой, около четырнадцати дюймов в длину.