Восстание Персеполиса

Кори Джеймс

Пока Роси обрабатывал для нее данные, а еда приятно укладывалась у неё в животе, она откинулась назад и прикрыла глаза на несколько минут. У неё болели колени. У неё болел позвоночник. Это не было следствием гравитации Фригольда. Этот мир был меньше Марса, и лишь немного плотнее. Она испытывала гораздо худшие перегрузки при долгих ускорениях. Отчасти проблема заключалась в том, что она перестала выполнять свои упражнения. Вместо этого она просто делала свою работу, и в результате, на её теле оказалось множество маленьких, забытых мышц, которые атрофировались на протяжении многих лет, и были не особо счастливы, что их пускают в ход, при очистке корабля от растительности, или при передвижении по дну гравитационного колодца.

Кроме того, она подозревала, что имел место эффект плацебо. Она провела много лет, приравнивая жизнь в свободной атмосфере планетарной поверхности, к постоянной силе тяжести, и теперь, хоть гравитация и была на самом деле довольно мягкой, она ощущала дискомфорт. Она ждала этого, и так и случилось.

Росинант просигналил о завершении прогона обработки данных, и почти сразу еще раз, сообщая о возвращении Алекса. Меньше, чем через минуту, она услышала его шаги в коридоре, который обычно был шахтой лифта. Он что-то напевал себе под нос. Легкую, непринужденную мелодию, слов которой она не могла вспомнить.

– Я здесь, - позвала она, когда он подошел ближе.

Алекс заглянул на камбуз. Ему нравилось ходить в город, а сочетание долгих прогулок, и солнечного света, сделало его кожу темнее, и заставило проявиться скулы.

– Хола, - сказал он.
– Хорошие новости из Фригольда. Есть дело!

Он поднял правую руку. В ней была тяжелая сумка набитая батареями для перезарядки. Это была маленькая услуга для жителей поселка, когда Алекс приходил и собирал батареи, перезаряжал их от реактора Роси, и возвращал назад, вместо того, чтобы заряжать их по очереди, от массива солнечных батарей. Таким образом, непредусмотрительность Фригольда в части обеспечения солнечной энергией, привела к организации их небольшого кустарного производства. По крайней мере на данный момент.

Улыбка Алекса стала шире.
– И...

– И?

Он поднял левую руку. Вторая сумка.

– Они расплатились пивом, и козлятиной с карри. Я развел небольшой костер снаружи. Будет здорово.

Наоми хотела было сказать, что только что поела, но радость в глазах Алекса была так заразительна. Она качнулась вперед, чтобы занять сидячее положение.

– Уже иду, - сказала она.

Когда она добралась до шлюза над долиной не было сияющих лун, но рядом с посадочной стойкой весело светился костёр Алекса, и звезды сверкали между парящими лозами над ними. Они жгли высушенные виноградные лозы и панцири огромных, медленно движущихся животных, которые жили в мелководных пещерах вверху и внизу по всей долине. Дым был бледным и ароматным. Осколки панциря время от времени выпрыгивали из костра, с треском извергая маленькие фонтанчики из искр и дыма, исчезавшие, когда они остывали. Дым удерживал на расстоянии ночных попрыгунчиков - крошечных ночных животных, похожих на насекомых, которые находили людей довольно привлекательной добычей.

У Алекса были два вертела с мясом, с которого жир и карри капали в огонь, и Наоми пришлось признать, что пахнут они гораздо лучше, чем хлопья. Алекс достал из сумки бутылку, откупорил и передал ей. Пиво было холодным, с богатым вкусом и более жгучим, чем она ожидала.

– Крепкое, - сказала она.

– Даниелю нравится делать более крепкое, чем у других пивоваров, - сказал Алекс с улыбкой, откидываясь назад, чтобы посмотреть на лозы и небо над ними.

– Похоже, ты хорошо ладишь с местными.

– Да с ними всё нормально, - сказал Алекс, - Главное не давать им говорить о природе суверенитета, и ты в порядке. Да и в любом случае в порядке, они все-равно об этом треплются между собой постоянно. С тенденцией к переходу на разговоры земле, которую они уже вспахали.

Он подошел чтобы перевернуть шампуры. Высоко над ними, что-то сместило одну из лоз с пузырями, и на мгновение все вокруг осветилось бледным желто-зеленым светом, а затем снова стало темно.

– Хорошо для налаживания взаимопонимания, - сказала Наоми.
– Некоторое время Фригольд должен выглядеть, как вежливая и послушная маленькая колония.

– Без проблем. Местный совет официально придерживается позиции, "враг-моего-врага, привет Лакония, прощай Союз". До поры до времени, по крайней мере. Я думаю, что на самом деле, им вроде даже как нравится, что мы здесь. Основополагающий импульс Фригольда, это противостояние правительству.

– Это теряет часть своего блеска после того, как ты получаешь выбор.

– Правда?
– Алекс проверил мясо в карри пальцем, ткнув в него достаточно быстро, чтобы не обжечься. Потом передал его Наоми. Она мгновение помахала им в ночном воздухе, чтобы дать ему остыть, сняла первый кубик и положила его в рот. Поджаренная корка на мясе была хороша. Специи, которым оно пропиталось, были еще лучше. Она жевала медленно, позволив себе наслаждаться процессом.

– Думаешь, они нас продадут?

– В конечном счете, безусловно, - весело сказал Алекс.
– Но не сразу. И, вероятно не задешево, пока мы им нравимся.

Ее план был из долгих. Единственная стратегия, которая на самом деле имела смысл. Сила Лаконии казалась непобедимой. Сила без слабости, которую ничто не могло преодолеть. Но это была иллюзия. Когда-то, когда она была девочкой, еле сводя концы с концами в Поясе, Земля тоже казалась такой. Но позже это оказалось неправдой.

Они будут ждать. Они будут наблюдать. Они будут незаметными, тихими, и они будут начеку. Рано или поздно Лакония покажет им, в чем её слабость. А до тех пор они будут жить. Заряжать батареи в обмен на пиво. Дружить с жителями поселка. Работать над разгадкой тайн Грозового Шторма вместе с Бобби и Амосом. Сохранять Росинант в хорошей форме, и пытаться не впасть в отчаяние. Этого было достаточно, чтобы заполнить ее дни. Этого должно было быть достаточно.

– Какая из них Бобби?
– спросил Алекс.

– Хмм?

Вторым шампуром он указал на ночное небо, выглядывающее из-за виноградников.

– Одна из этих звезд - не звезда, так? Я имею в виду, мы можем увидеть ее отсюда, правда же?

Наоми посмотрела на маленький ломтик неба со звездами. Галактический диск выглядел так же, как в Солнечной системе, но созвездия были не совсем её. Она знала, что смещение, это то, с чего начиналась картография систем, находящихся с внешних сторон ворот. Она видела карту однажды - разбрызганные системы, объединенные вратами. Тринадцать сотен звезд в галактике, которая содержала триста миллиардов таких же. Они были собраны вместе, звезды сети ворот. Две самые дальние системы были на расстоянии чуть больше тысячи световых лет друг от друга. Чуть больше одного процента галактики, и все же немыслимо огромные.

– Посмотри прямо над хребтом, - сказала она, указывая.
– Видишь, где скала выглядит как кривой палец? И набалдашник?

– Ага, вижу его.

– Смотри прямо вверх от него, и вправо. Видишь, три звезды почти выстроились в линию. Посередине - Бобби.

– Хм, - сказал Алекс, и умолк. Он больше не напевал, но иногда Наоми все же казалось, что она слышит пару заблудившихся нот в его дыхании. Прошло пять минут, прежде чем он снова заговорил.
– Интересно, а где Марс.

– Солнечная система?
– спросила она.
– Я не знаю.