Восстание Персеполиса

Кори Джеймс

Алкоголь сделал то, что он должен был делать, притупив его слишком обострившийся ум всего на полтора градуса. Позволяя ему расслабиться, совсем немного. Он бы не стал пить еще один.

Он прижал ладони к поверхности своего стола, чувствуя, как легкий укус прохлады быстро исчезает. Он глубоко вдохнул, и медленно выдохнул. И снова. Когда его спокойствие было более или менее восстановлено, он открыл свой личный журнал и сообщил о своем решении и аргументах, за ним стоявших. Видимая слабость в моем начальнике службы безопасности подорвала веру в субординацию. Опыт Танаки превосходен, но ее размещение на Медине признано неприемлемым. Рекомендовать ее без ущерба, для более подходящей задачи.

Он будет надеяться, что его начальство одобрит его действия. Если нет, он узнает об этом скоро. Сделано. Время ему вернуться к работе. Теперь он чувствовал себя лучше. Более сбалансированным. Почти восстановившим контроль. Это был плохой день. Возможно, это было самое худшее, что он когда-либо испытывал, но он был жив, и его команда не пострадала. И это был просто просто плохой день.

Он открыл новое сообщение, пометив его для немедленной доставки. На мгновение, он почти поддался импульсу отправить письмо домой Нат. Побыть с ней, пусть даже немного. Это ослабленное одностороннее присутствие все-равно было лучше, чем ничего. Но он подождёт, пока не выполнит свой долг. Долг всегда был на первом месте. И вместо дома, он направил сообщение на Бурю.

– Адмирал Трехо, - сказал он в камеру.
– Я включаю предварительные данные, предоставленные бывшим руководителем службы безопасности станции Медина Лангстивером, и подтвержденные моим собственным персоналом...

Его собственный персонал означал мертвого человека. Означал его первую жертву империи.

– Хм. Да. Подтвержденные моим персоналом, относительно неожиданного побочного эффекта наших действий при зачистке станции Медина. Если команда согласна с моей оценкой, что это непредвиденное обстоятельство обеспечивает значительное улучшение нашей защиты, и готово разместить корабль, оснащенный полевым излучателем магнитного поля, на постоянной основе в пространстве колец, я считаю, что график дальнейшей оккупации может значительно продвинуться. Если Буря примет более агрессивный график, местные силы в Солнечной системе будут иметь значительно меньший период для подготовки защиты. Мы можем добиться абсолютного контроля над Землей и Марсом в течение нескольких недель.

Глава семнадцатая

Холден

– Стойте спокойно, - сказал Лаконианин.
– Смотрите на красную точку.

Холден моргнул и сделал, как ему сказали. Пакет с пайками постукивал по его ноге, будто пытаясь привлечь внимание, но не двигался. Точка с ручного терминала казалось, взглянула на него, и что-то вспыхнуло, залив один глаз желтым. Терминал в руке охранника пиликнул, и он перешел к Наоми. Другая рука была на прикладе его оружия.

– Стойте спокойно. Посмотрите на красную точку. Вы можете пройти вперед, сэр.

– Я с ней.

– Вы можете двигаться туда, сэр, - сказал охранник, указывая на коридор подбородком. Его голос не оставлял иллюзий, что это предложение. Холден прошел пару шагов, и остановился, пока был достаточно близко, чтобы вернуться, если что-нибудь случится. Он не очень представлял, что он будет тогда делать.

Ручной терминал снова пиликнул, и охранник кивнул Наоми, ожидая, пока она подойдет к Холдену, и они вдвоем двинутся вниз по мягко изогнутому залу на палубу экипажа, прежде чем он повернется обратно к очереди, и следующей личности, ожидающей проверки и записи. Пожилой мужчина с коротко обрезанной бородой, улыбался охраннику, как собака, надеющаяся, что ее не ударят. "Стойте спокойно.
– сказал охранник.
– Смотрите на красную точку." А Холден с Наоми уже повернули за угол и покинули контрольно-пропускной пункт.

Он почувствовал, что в его животе немного отпустило, напряжение отступало от верхней отметки, просто потому, что они уже не были на линии огня.

– Мда, это отстой, - сказал он.

Объявление службы безопасности изменило Медину, как упавший в воду краситель. Скользящий комендантский час, означавший - никого в общественных местах вне рабочих смен, и три часовых периода в каждом цикле, когда никто не мог покинуть свои жилища. Запрет конгрегации - не более трех человек в группе. Любой, имеющий оружие, будет арестован. Любой, кто осуществляет несанкционированный доступ к системе связи, будет арестован. Любой, кого силы безопасности считают угрозой, будет арестован. С каждым новым пунктом характер самой станции сдвигался, и хрупкая надежда на то, что, возможно, все сложится само собой, или что, возможно, все будет в порядке, отступала.

Он знал, что архитектура станции практически не изменилась. Стены все еще стояли под теми же углами, коридоры изгибались вокруг барабана так же, как и всегда. Воздух пах примерно так же, как пахнет воздух где-нибудь еще. И только лица людей заставляли всё вокруг казаться уменьшенным, приближенным, больше похожим на тюрьму. Лица, и контрольно-пропускные пункты.

Они добрались до своих арендованных апартаментов, и Наоми набила код вручную, ведь их ручные терминалы все еще были заблокированы. Дверь отъехала, открываясь. Когда она закрылась за ними, Наоми осела по ней на пол, как на грани нервного истощения. Холден сел за маленький встроенный стол, и молча распаковывал сумку. Пад тай и красное карри, оба с тофу, оба приправленные так, что у него начинали слезиться глаза от одного запаха. В другой день это могло бы показаться роскошью.

Наоми прошла в ванну, вымыла в раковине лицо, и вернулась назад с каплями воды, все еще цепляющимися за ее волосы и ресницы. Она опустилась напротив него, и зачерпнула вилкой.

– Есть какие нибудь мысли?
– спросила она.

– О чем?

Она прочертила вилкой маленький круг, указывая на комнату, станцию, вселенную. Затем она пронзила кубик тофу, и положила его в рот.

– Еще нет, - сказал он.
– Должен признаться, мне бы хотелось, чтобы те мудаки не пытались убить этого парня, Сингха.

– Или чтобы они сделали свою работу получше, - сказала Наоми, и Холден почувствовал в животе беспокойство. Следила ли служба безопасности станции за их комнатой? Что за идиотская шутка, толкнула их на то, чтобы перебраться сюда? Наоми читала все это на его лице.

– Извини, - сказала она, наполовину для него, а наполовину - для микрофона, который мог быть, а мог и не быть здесь.
– Плохая шутка.

– Полагаю, это снимает консультационные контракты с повестки дня.

– Похоже на то. И Титан.

– Вот жалость. Мне бы понравился Титан.

– Если бы только мы вышли на неделю раньше, - сказала Наоми.
– Тогда все было бы по-другому.

– Да, - сказал Холден. Лапша Пад тай была густой и горячей, и пахла почти так же, как если бы настоящие лаймы и арахис использовались, чтобы приготовить ее. Почти, но не совсем. Он опустил вилку вниз.
– Я не знаю, что делать.

– Ешь, - сказала Наоми.
– И когда закончишь с этим, прими душ со мной.

– Серьезно?
– сказал он. Она подняла бровь и улыбнулась.