Восстание Персеполиса
Шрифт:
– Que, Нанда?
– спросил Саба.
– Нашла кое-кого, - сказала девушка.
– Взгляни.
И из-за спины девушки в комнату вошли Холден и Наоми, щурясь на неприятный свет.
– Эй!
– сказал Холден, а затем - Бобби. Замечательно. Я не был уверен, как тебя искать.
Саба присвиснул.
– Джеймс хренов Холден. Ты не поверишь, сколько я слышал о тебе.
– Все в порядке, надеюсь?
– сказал Холден, продолжая идти вперед, и не обращая внимания на напряженность в комнате. Или решив ее проигнорировать. С ним всегда было трудно сказать.
– Вы уже познакомились с моей старой командой?
– Твоей командой?
– сказал Саба, и посмотрел на Бобби, как будто увидел ее в первый раз. Он засмеялся.
– Ну я так понял, что да. Раз так, тогда: Добро пожаловать в подполье.
Она улыбнулась, но что-то неприятно ущипнуло у нее в животе. Джеймс хренов Холден, подумала Бобби. Три волшебных слова, и вот, кто-то другой теперь главный.
Глава девятнадцатая
Драммер
Изображение было зернистым, и звук был почти таким же зашумленным, как и сигнал. Полдюжины слоев шифрования, наложились, а затем отфильтровались, оставив свои артефакты в сплющенном аудиоспектре и сделав видео почти похожим на тактическую подсветку. Сердце Драммер смягчилось все равно, потому что там, в центре этого - безошибочно - был Саба. У его глаз были небольшие мешочки на нижнем веке, которые проявлялись, когда он уставал, но его улыбка светилась.
– Ты даже не представляешь, как здорово было получить твое сообщение, Ками, - сказал он.
– Сердце мое вдали от меня, это ты. И нет никого лучше нас двоих, чтобы быть там, где мы соединимся.
– Я тоже тебя люблю, - сказала она экрану, но только потому, что в ее кабинете больше никого не было.
Тайные контакты Авасаралы проявились даже быстрее, чем надеялась Драммер. То, что они проявились вообще, было чем-то вроде шока. Она была готова поверить, что старушка преувеличивает свои силы, претендуя на уровень влияния, который у нее уже давно отняли отставка и возраст. Но вот, здесь было доказательство того, что кем бы она ни была, Крисьен Авасарала явно не была треплом. Саба зарылся в глубины станции Медина, как клещ, и установил связь со всеми оперативниками союза, на которых мог выйти безопасно. И под союзом он, чаще всего, имел в виду АВП.
Она слушала и делала заметки от руки, по мере того, как он продвигался по своему отчету. Заметки помогали ей запоминать. Шестьдесят восемь человек на станции Медина, брошенные в раздельные клетки, расставленные рядами по три вверх, восемь вдоль. Дилетантское и неудачное убийство, и последовавшие за ним репрессии. Сабе даже не пришлось говорить, что он использовал их, чтобы завербовать больше людей для своих задач. Это было очевидно. Дальнейшими шагами был сбор разведывательных данных и инфраструктура. Сеть Авасаралы все хорошела и хорошела, но со множеством резервных копий, слепыми зонами на станции, куда безопасники Лаконии не могли добраться, и программами подполья, внедренными в сеть противника, это было планом подготовки к следующей волне. И еще предстояло узнать, что станет следующей волной.
Драммер обнаружила, что кивает в такт его словам, обдумывая их подтекст. Лаконианцы перенаправили свою связь через корабль размером с эсминец, пристыкованный к Медине, с усиленным шифрованием, и локальной дешифровкой, чтобы физически разделить станцию и корабль. Не было хорошего способа собрать разведданные, и не было возможности внедриться в систему врага. Ей нужно будет найти код прошивки [24] для антенн и повторителей. Возможно, у ставленников Авасаралы в Коалиции Земли и Марса, были действующие эксплойты [25] , чтобы она могла передать их Сабе. Треть всех сил Лаконии на поверхности, была брошена на контрольно-пропускные пункты. Это удерживало солдат занятыми в известных и общественных коридорах, и давало людям Сабы больше времени для создания лазеек и слепых зон. Если репрессии ослабнут, им нужно будет сделать что-то провокационное, чтобы удержать врага занятым проверками и контролем перемещений. Тривиальный театр безопаности, в то время как подполье выгрызает новые тоннели в корпусе станции. Было вероятно, что обновленные планы Медины в руках лаконианцев. Любые известные дыры, теперь считались известными всем игрокам, но создание новых не было для Сабы большой проблемой. Он разбирался в вопросах контрабанды так, как она не разбиралась никогда, а может быть, даже лучше.
24
Прошивка - программа, зашитая в память физического устройства, например прошивка телефона.
25
Эксплойт - описание только что найденной, не закрытой, не афишируемой уязвимости, вместе с описанием способа ее использования.
Сообщение заканчивалось шаловливой усмешкой Сабы.
– Береги себя, мое сердце - сказал он.
– Живи так, будто ты уже умерла.
Драммер коснулась экрана, как будто это была его щека, но она была холодной и твердой. Живи так, будто ты мертв. Это была фраза, которую она не слышала в течение долгого времени. Однажды это был девиз "Коллектива Вольтера" [26] . Призыв к мужеству с фаталистической бравадой, которую разгневанные подростки находят романтичным. Однажды она тоже нашла романтику.
26
"Коллектив Вольтер" - Филиал АВП впервые упоминается в Nemesis Games, лидер Розенфельд Гоолян. Логотип "Voltaire Collective" описывается как «knifelike V» и, как говорят, носится вместе с «разделенным кругом» АВП.
Она проверила время. Сообщение Сабы проигрывалось почти двадцать минут. Часть ее не могла поверить, что это было так долго. Она могла бы пить звук его голоса и следующий час, и все-равно не напиться. После экранов и экранов и экранов ее письменных пометок, ей было поразительно, как он смог вместить столько информации в такое короткое время.
Она просмотрела все написанное снова, уложив это в памяти, а потом стерла все заметки. Информация не может быть скомпрометирована, если её не существует. Она отправила запрос связи Вону. Он ответил незамедлительно.
– На чем мы остановились с военными атташе?
– спросила она.
– Ожидают ваших слов, мэм, - сказал Вон.
– Отведите их в конференц-зал через десять минут.
– Да, мэм, - сказал Вон. В его голосе было скрытое удовольствие. Дипломаты и координаторы коалиции Земля-Марс наводнили Народный Дом с момента падения Медины, и Вон наслаждался, указывая им, что делать. Вероятно, это был порок, но она была не прочь потакать ему.
Драммер поднялась из-за своего стола и потянулась. Между ее плечами громко щелкнул один из позвонков. Она зевнула, но не потому, что устала. Это был зевок, который бегун делает перед забегом. Глубокий вдох человека, ожидающего больших нагрузок. Если бы она придерживалась обычного графика, часы ее работы уже подходили бы к концу. Но в таком режиме она больше не жила. Теперь она просыпалась, когда ей нужно было проснуться, и засыпала, когда получалось. Грех ритма, так они называли этот образ жизни, когда она была моложе. Теперь ее телу было тяжелее, и иногда ему требовалась дополнительная груша с кофе, чтобы заострить разум, но еще это сохраняло ее улыбку, а почему, она не знала и сама.
Бенедито Лаффлин, ее контакт в Коалиции, ждал ее двадцать минут спустя. В его кулаке была зажата груша с газированной водой, уже наполовину продавленная. Его широкое, жабье лицо выглядело менее самодовольным, чем обычно.
– Госпожа Президент, - сказал он, вставая.
Драммер махнула ему, чтобы не поднимался. Когда она села, Вон подал ей грушу с чаем. Она сделала глоток. Горячий, но не обжигающий. Вон продрейфовал к стене, как будто был частью корабельного оборудования.
– Ну и что у нас тут?
– спросила Драммер.
Лаффлин прочистил горло.
– Откровенно? Я думаю, вы будете вполне довольны планом.
– Вы передаете мне прямое командование флотами?
Он заморгал.
– А... Ну, эээ...
Драммер улыбнулась.
– Ладно, обойдусь. Что у вас?
Он достал ручной терминал, и сбросил данные на стену конференц-зала. Перед ними развернулась солнечная система. Конечно, ничего масштабного. Пространство было слишком огромным и слишком пустым для этого. Флоты Земли, Марса и Транспортного Союза были обведены - местоположение и вектор для всего, что было в пути, планетарное тело и период орбиты для всего остального. Все это отслеживалось в реальном времени. Ничего не находилось в состоянии покоя.