Восстание

Скэрроу Саймон

Он почти не сомневался в конечном результате. Если Боудикка одержит победу над легионами в Британии и изгонит всех римлян с острова, император обязательно пошлет свежую армию, чтобы вернуть себе провинцию. Армия, достаточно мощная, чтобы сокрушить даже такое великое войско, какое только могла собрать царица иценов. Возможно, Нерон и его советники все еще рассматривали возможность покинуть провинцию, как ходили слухи в последние несколько лет. По иронии судьбы, если бы Боудикка ждала достаточно долго, Британия могла бы избавиться от Рима без необходимости нанесения удара. Если бы она достигла победы, к которой стремилась, это было бы лишь прелюдией к ее кровавому поражению, уничтожению ее последователей и опустошению ее земель. Рим никогда не потерпит унижения изгнания из провинции и потребует самой суровой мести. В качестве примера можно было бы привести бриттов, чтобы союзники Рима, его порабощенные народы и его враги в равной степени поняли цену, которую придется заплатить тем, у кого окажется столько смелости, чтобы бросить вызов его воле.

Макрона оставили привязанным к задней части колесницы, а лошадей освободили от ярма и отвели к ближайшему ручью, чтобы напоить и накормить. Боудикка и ее дочери направились отдохнуть в тени дубов, пока ее телохранители разгружали фургоны и ставили палатку. Других отправили собирать дрова для костров, а свинью зарезали для свиты царицы, чтобы она могла полакомиться. Макрон провел день под палящими лучами солнца в клубах удушливой пыли, поднимаемой лошадьми и колесами впереди него. В горле у него пересохло, и он с благодарностью взял фляжку, которую ему принесли в сумерках. Еда тоже была: черствый хлеб и твердый кусок сыра. Он с жадностью поел и оправился возле одного из колес колесницы, прежде чем прилечь отдохнуть.

Вокруг него, насколько он мог видеть, раскинулся лагерь повстанцев. Воздух был наполнен звуками разговоров и смеха мужчин, пронзительными криками детей, подшучиванием женщин, мычанием скота, блеянием овец, хрюканьем и редкими визгами свиней. Послышались знакомые запахи древесного дыма и навоза, а затем ароматы тушеного мяса и божественного вкуса жареного мяса, от которых у Макрона заурчало в желудке. Он перевернулся на спину, положив скованные руки на грудь и уставившись на сумеречное небо, где появилась первая звезда. Закрыв глаза, он принял максимально удобную позу.

Что-то слегка ударило его в бок, и он открыл глаза, услышав хихиканье. Небольшая группа маленьких детей стояла в нескольких шагах от него и смотрела на него широко открытыми глазами. Они носили рваные туники, были босиком, и большинство из них выглядели неопрятно. Самая старшая, которой было по виду не больше восьми лет, держала в руке палку, которой она тыкала в Макрона, скаля зубы.

– Ах, вы пришли провоцировать свирепого римского зверя, - усмехнулся Макрон.
– Самая прекрасная группа воинов, которую я когда-либо видел.

Они смотрели на него с пустым выражением лица, поэтому он, как мог, повторил свой комментарий на иценском языке. Девчушка с палкой, которая, судя по всему, была их предводительницей, гордо выпятила грудь.

– Похоже, у тебя там хороший меч, - сказал Макрон.
– Могу я взглянуть на него?

Она поколебалась, затем сделала шаг к нему и протянула палку. Он осторожно взял его и перевернул, делая вид, что внимательно изучает.

– Очень хороший… Прекрасное мастерство. Он протянул его ей обратно, и когда она подошла, чтобы взять его, он резко дернул его, и она упала на колени рядом с ним. Он засмеялся и улыбнулся ей.
– Первое, чему учится воин, - это никогда и никому не отдавать свой меч.
– Он ослабил хватку и погладил ее по голове.
– Вот, возьми его обратно и хорошо охраняй. Пусть Боудикка гордится тобой.

Девочка отступила с угрюмым видом, который сменился выражением гордости, когда она устроила шоу, засовывая палку в полоску ткани вокруг своей талии, которая служила ремнем. Макрон пробежался взглядом по остальным. Это были те же дети, которых можно было найти среди любой группы сопровождающих лагеря, идущих вместе с армией. Один из них, мальчик лет пяти, ел яблоко и не мог отвести от него глаз. Мальчик полез в мешочек на груди туники и достал еще одно. Протянув руку, он осторожно подошел к Макрону и бросил его ему на колени.

– Ох, спасибо, парень!
– просиял Макрон.
– Как тебя зовут?

Мальчик что-то пробормотал. Макрон прижал скованную руку к уху.

– Таконала.

– Таконала, да?
– Он взял яблоко и откусил, наслаждаясь сладким привкусом. Он прожевал и проглотил, а затем в знак благодарности склонил голову.
– Центурион Макрон приветствует тебя, Таконала, воин иценов.

Мальчик улыбнулся, откусив еще один кусочек собственного яблока, и его круглая щека раздулась, пока он жевал.

– Почему бы вам всем не сесть, чтобы мы могли лучше узнать друг друга?
– сказал Макрон.

Было некоторое колебание, и дети посмотрели на старшую девочку, готовые последовать ее примеру. Она посмотрела на него с подозрением.

– Ты враг. Возможно, это уловка.

Это правда, что у Макрона был скрытый мотив подружиться с детьми. Был небольшой шанс, что он сможет узнать от них что-то полезное. Он заставил себя улыбнуться, подняв оковы.

– Я твой пленник. Я даю вам слово, как римский офицер, что не причиню вам вреда. Сядьте и дайте отдохнуть ножкам.

Девчушка помолчала достаточно долго, чтобы дать Макрону понять, что она не подчиняется приказу взрослого, а принимает собственное решение, а затем села на расстоянии вытянутой руки. Остальные дети последовали за ней, присев на корточки или скрестив ноги.

– Так-то лучше. Теперь мы можем поговорить, как воин с воином. Вы все ицены?

Девочка покачала головой.

– Только я и мои братья, - она указала на двух маленьких мальчиков, сидевших рядом с ней, а затем указала на остальных.
– Тринованты, атребаты и катувеллауны. Они присоединились к нам только сегодня утром. В лагере есть и дети из других племен. Регнии и думнонии.

Макрон сохранил нейтральное выражение лица и кивнул. Восстание распространялось быстрее, чем он думал, и получало поддержку от племен по всей Британии.

– А что такое Рим?
– спросила девочка.
– Каков он на самом деле? Некоторые взрослые говорят, что это очень большое место, далеко.

– Очень далеко, - ответил Макрон.
– Чтобы достичь его, потребуется много месяцев.

– Он больше Камулодунума?
– спросил мальчик с яблоком.

– По крайней мере, в двести раз больше.