Восстановление

Лето. 1978.

– М-мама?

Юноша коснулся дрожащей рукой двери и толкнул. Но она не поддалась.

За тяжелыми дубовыми дверьми он слышал всхлипы женщины. Его мать рыдала. Это разрывало его изнутри, но он ничего не мог с этим поделать. Он не мог прийти к ней. Он не мог утешить её. Он не мог защитить её.

Шаги. Вниз по коридору. Мальчик обернулся. Его сердце сжалось.

Он не

должен был быть здесь. Это было запрещено по многим причинам, но только одна из них была уместной: потому что так сказал его отец.

Он искал спасения. Его взгляд пробежался по пустому коридору. Был лишь один выход: вниз по лестнице, подальше от чердака. Откуда доносились шаги.

Он искал убежище. По другую сторону комнаты находился камин. Этой комнатой редко пользовались. Однако слуги всегда убеждались, что всё лежало на своих местах.

Шаги становились всё громче. Мальчик все еще слышал плач своей матери по другую сторону двери. Он еще раз толкнул дверь хоть и знал, что это бесполезно, и попытался спрятаться за большим креслом.

Он выскользнул из-за спинки кресла, устремившись ко входу в комнату. Он мог видеть тень человека, поднимающегося по ступеням. Она становилась всё больше и больше. Ему стало страшно. Он сжал книгу, которую держал у себя на груди, как щит и доспехи.

Но глубоко внутри он знал, что ничто не могло защитить его.

– Дже...реми..., - голос его брата звучал у него в ушах.
– Дже...реми...Маленький Джереми, куда ты пропал?

Мальчик поморщился. Он ненавидел это прозвище. Он ненавидел то, что оно означало. Он ненавидел то, что оно ему напомнило. Он никогда не станет ни одним из своих братьев.

Он увидел фигуру брата. Раньше Джереми испугался бы от одного его взгляда.

Роберт, в свои девятнадцать, уже был взрослым мужчиной. Через неделю ему исполнится двадцать. Широкие плечи соответствовали его телосложению, которое идеально подходило для игры в регби. Легкая щетина на лице. Его растрепанные волосы свидетельствовали о том, чем он занимался ранее с одной из горничных.

Прежде, чем ему пришло в голову искать жертву на ночь.

Мальчик не понимал, почему его отец терпел ночные похождения Роберта. Они были жестокими, садистскими. Не раз в прошлом году Джереми находил избитую, еле живую собаку. Каждый раз он возвращал её к жизни, чтобы это повторилось опять через несколько недель.

В конце концов, бедное животное исчезло. Никто не говорил об этом. Джереми казалось был единственным, кто заметил это.

Были и другие случаи. Месяц назад Джереми обнаружил обувную коробку, завернутую в подарочную бумагу, ожидающую его за завтраком. Он проснулся поздно и пропустил остальных членов семьи. Он был один, когда открывал ее. Внутри он нашел - его живот скрутило от воспоминаний - шесть маленьких попугаев со сломанными шеями, лежащими в соломе.

Он принес коробку отцу, ожидая, что тот хоть как-то накажет Роберта, но вместо этого лишь получил нагоняй за то, что помешал ему работать.

– Это птицы, Джереми, - сказал отец.
– К тому же мертвые. Они не могут причинить тебе вред.

Джереми вспомнил насмешку отца.

– Только не говори, что ты боишься мертвых?

Джереми закрыл

коробку и выбросил ее. Но образ тех шести беспомощных попугаев не давали ему покоя во сне в течение нескольких недель.

– Джереми!
– его имя прозвучало как приказ.
– Я знаю, что ты здесь. Покажи себя. Отец сердится, что ты не подчинился его приказу.

Мальчик закрыл глаза и откинулся спиной к креслу, отчаянно желая слиться с обивкой. Тяжелые шаги Роберта звучали словно артиллерийские снаряды, когда он пересекал комнату. Он остановился перед единственной дверью и попробовал ручку. Она не поддалась. Роберт прижал одно ухо к деревянной двери. Услышав те же звуки, что и Джереми, он рассмеялся.

Джереми крепко прижал свое маленькое тело к полу. Он залез под кресло, который, как он надеялся, спасет его.

Но даже в таком юном возрасте он понимал, что это не поможет. Он знал, что он лишь оттягивал неизбежное. Он знал, что он не был хозяином своей судьбы. Вся его жизнь была решена за него, когда он последним и нежелательным появился в этой влиятельной семье.

– Нет?

Джереми мог видеть ноги брата. Сделав небольшой круг, он остановился. Пальцы указывали прямо на кресло.

– Значит, мне нужно найти тебя. Предупреждаю, будет только хуже.

Джереми пригнулся, опустив голову, прижавшись лбом к полу, и закрыл глаза. Все его тело тряслось от страха.

Стук ботинок Роберта об деревянный пол подсказывал Джереми, насколько близко он находился. Двадцать футов. Десять. А затем...

Рука опустилась вниз и обхватила лодыжки Джереми.

– Попался, засранец, - хмыкнул Роберт.

Затем Джереми вытащил его из никчемного укрытия.

Он ударил своего брата. Роберт поймал другую его ногу. Джереми попытался вырваться, пытаясь убежать. Но ему это не помогло. Он был маленьким. Его брат был большим. Он был слаб. Его брат был сильным. Он был просто ребенком, а его брат...ну, его брат был мужчиной.

Единственное, что Джереми не будет делать, так это кричать. Он никогда не будет кричать. Он не будет звать на помощь. Не потому, что он знал, что помощь не придет - это было очевидно, но потому, что крик стал бы окончательным признанием поражения. И хотя его брат мог делать все, что он хотел с телом Джереми, он никогда не даст ему повод узнать, как сильно он повлиял на мысли Джереми.

Он пинал и извивался, когда его брат вытаскивал его. Книга Джереми осталась лежать под креслом.

Роберт сел на него, выбив тем самым весь воздух из Джереми. Он ухмыльнулся словно сумасшедший.

– Что ты здесь делаешь, малыш?
– спросил он.

Кулак пришелся на ребра Джереми. Он почувствовал жуткую боль.

– Ищешь маму?

Еще один удар. Еще один жгучий толчок боли.

– Но, знаешь что, бесполезный мудак? Мамы здесь нет!

Шквал ударов посыпался на тело Джереми. Он попытался защититься от нападения.

Роберт схватил волосы Джереми и вскинул голову вверх. Острой боли в спине было почти достаточно, чтобы нарушить обет молчания. Почти. Но не совсем.

– Что ты скажешь в свое оправдание, а?
– требовал Роберт.
– Что ты собираешься сказать отцу, когда я дам ему знать, где я нашел тебя?