Восток - Запад. Звезды политического сыска
Шрифт:
Флери отбыл в Париж, а Штибер дал указание своим людям, в первую очередь Грейфу, чтобы имя Флери в переписке обозначать соответствующим знаком, который выглядел так: +. Уж слишком серьезна была миссия Флери, и Штибер решил предусмотреть все для сохранения тайны.
Флери оправдал надежды. Работал он нагло и виртуозно. Легенда, которую они отработали со Штибером, привораживала парижских активистов Зондербунда. Ну кого оставит бесчувственным история про то, как Шмидт, спасаясь от преследования, бежал из Кёльна и при этом еще помог увести из-под носа полиции местную союзную кассу с пятьюстами талерами! И теперь эти деньги он готов употребить на то, чтобы «вновь привести союз в цветущее
Шмидт с удовольствием наносит визиты. Он уже узнаваем, популярен, у него много идей. Но ему интересна переписка и связи внутри и между общинами, он узнает адреса активистов, ходит на их заседания, фиксирует их дела. Но при этом он говорит одним плохо о других, другим — плохо о третьих, и всем — плохо о Марксе, и все это с выражением непреклонности в глазах. Многие им очарованы.
Шерваль, секретарь одной из общин, пишет с восхищением своему соратнику Гиппериху в Страсбург: «Из Кёльна прибыл член Союза Шмидт с доброй вестью об удавшемся побеге члена кёльнской общины Райнеке вместе с союзной кассой в 500 талеров в Страсбург. Райнеке и Шмидт не очень доверяли Марксу и Энгельсу и обратились в Ла-Шо-де-Фон к Гессу, который и дал им парижские адреса. Сообщаю адрес Райнеке в Страсбурге и прошу тебя ответить как можно скорее, так как считаю это дело очень важным. Надеюсь, что вся организация кёльнского ЦК окажется в наших руках»13.
Воодушевленный письмом Шерваля, Гипперих двинулся к Райнеке. Как только он вошел в дом по указанному адресу, полицейские агенты замкнули на нем наручники. А подробности операции мы читаем в рапорте помощника Штибера лейтенанта Грейфа: «Что касается кассы в 500 талеров кёльнского союза, то все это пустое, этим наш + (Флери. — Э. М.) ввел в заблуждение парижский округ. Он и был приехавшим Шмидтом. Никакого Райнеке в Страсбурге вовсе не было... Благодаря этому мы нашли точный адрес Гиппериха и смогли сообщить его французскому правительству. Последнее, конечно, не догадывалось о проделанном маневре и тут же по телеграфу отдало распоряжение арестовать даже не существовавшего Райнеке»14.
А Штибер в эти же дни внимательно изучал донесения Флери из Парижа. Он уже неплохо представлял состояние парижских общин, их структуру и связи, настроения их вождей и вынашиваемые планы. Работой своего агента он был доволен. Теперь пришла его очередь вступить в игру. 19 августа Штибер выехал из Берлина, 23-го днем он уже обосновался в Париже, в отеле «Терминус», недалеко от Монпарнаса. Как ни любил он Париж, а времени предаться парижским забавам не было.
Его уже ждал префект столичной полиции Карлье. Они просидели всю ночь, обсуждая детали операции. И если Штибер предполагал действовать тихо, постепенно расширяя круг арестованных, то Карлье был настроен решительно. К этой решительности его подвигло письмо из архива Дица, в котором речь шла о причастности некоторых членов Национального собрания Франции к распространению революционного займа и связи их с коммунистами. Карлье хотел сразу арестовать вместе с проживающими в Париже «подозрительными» эмигрантами-коммунистами и этих депутатов парламента и, пользуясь случаем, провести обыски у лиц, оппозиционных к президенту Луи-Наполеону. Карлье с жаром доказывал Штиберу, что чрезвычайно заинтересован в акциях, необходимых для тренировки сил и очищения Парижа. И он бесконечно благодарен Штиберу за доставленные доказательства деятельности эмигрантских объединений и готов устроить настоящую «травлю всех безработных и не имеющих паспортов немецких эмигрантов»15. И Штибер сдался.
Третьего н четвертого сентября 1851 года Париж взбудоражили массовые аресты — 200 человек были доставлены
Но Штиберу нужны были не просто аресты, а полноценные свидетели на процессах коммунистов во Франции и Германии. Он поставил на Шерваля. Сообщения Флери убедили его в «перспективности» этого коммунистического вождя. Но его надо было заполучить. И Штибер проводит свою парижскую операцию.
Флери сообщает Шервалю, что того ждет посланец из Страсбурга, некто Райнеке (опять несуществующий Райнеке!). Ждет с пятьюстами талеров, которые он доставил для парижской сети Зондербунда. Конечно, и этот Райнеке, и талеры — чисто полицейская дезинформация. Но Шерваль ждет этих денег и спешит на встречу. Флери провожает его до дверей квартиры, которую на один день снял Штибер. Шерваль входит в полутемный коридор, там его встречает Штибер и ведет в комнату. И здесь он слышит: «Вы арестованы, Шерваль».
В эти дни Флери показал себя настоящей ищейкой. Жена Шерваля, услышав об аресте мужа, тут же отправила его бумаги почтой в Лондон. Узнав об этом, Флери бросился следом и успел перехватить почтовый пакет по лондонскому адресу Шерваля. О, это был улов поистине царский! Флери разложил перед Штибером протоколы заседания парижского округа Зондербунда и переписку вождей и эмиссаров союза.
— Ну, Шерваль выть будет в тюрьме от досады, что сам себя и свои бумаги так неосторожно передал в руки полиции, да притом прусской! воскликнул Штибер, перебирая страницы протоколов. — Ловко мы его взяли, ведь он из самых опасных вождей революции, фанатик, слепой исполнитель указаний из Лондона.
Первый допрос Штибер провел нахраписто, не давая опомниться Шервалю. Предупредил, что если тот будет уклоняться от показаний, в камере ему обеспечат суровый режим: «Выть будете!»
— Все расскажите, всю правду о делах Зондербунда в Париже и Германии: замыслы, планы, связи. Не вздумайте что-то скрыть, все документы у нас.
Бледный и мокрый Шерваль бормотал, судорожно промокая языком сухие губы:
— Все скажу, открыто, всю правду, чтобы облегчить судьбу.
«Хилый человек, слизняк, — подумал Штибер. — Но такой сейчас мне и нужен».
Шерваль назвал всех. Всех, через кого была налажена связь в Брауншвейге, Валансьенне, Вервье, Берлине, Франкфурте-на-Майне, Кёльне. Рассказал подробно о руководителях общин, особенно выделив гамбургского вождя Тица: «очень опасен». О себе добавил, что в 1848 году в Кёльне был принят Марксом в Союз коммунистов.
«Это важно», — отметил для себя Штибер.
На следующем допросе Шерваль сделал признание, которого так добивался Штибер: «основанный в Париже округ лондонского коммунистического союза имел намерение вместе с последним подготовить революцию в Германии»17. И здесь Штибер делает ему предложение:
— Заключим джентльменское соглашение. Вы даете признательные показания в суде, во французском суде, о Зондербунде, его связях, вождях, активистах, своих соратниках, а я, шеф прусской полиции Штибер, и префект парижской полиции Карлье гарантируем вам свободу.
Совсем не колебался Шерваль, соглашаясь с этим предложением. На процессе в Париже самый большой срок был отмерен именно ему и Гиппериху их приговорили к восьми годам тюрьмы. Но через месяц им устроили побег. Штибер здесь оказался верен обещанию: Шерваль еще нужен был ему в Германии.