Вот и я, Люба!
Шрифт:
До прихода будущей свекрови успеваю пройти массу назначенных мне процедур, среди которых так любимый "нами" лечебный сон. Его пришлось поменять местами с дыхательной гимнастикой для беременных, иначе вечером после этой волшебной процедуры на меня с пупсярами активность и жор нападают.
И с тем и с другим приходится бороться только усилием своей воли.
Помимо голода, который удаётся заглушить водой и молоком, у меня ещё есть и сексуальный.
Вот с утолением острого желания полового контакта дела обстоят чрезвычайно плохо. Степан любыми путями избегает близости.
Почти
Вспоминая об этой ситуации на меня до сих пор находит гомерический хохот.
– Ну зачем, Любаш? Я реально могу пока обойтись и без близости. У меня, в конце-концов, две руки очень даже рабочии в наличии. Ты точно уверена, что нам можно заниматься сексом, и детям это не повредит?
– отнекиваясь, спрашивает меня Степушка в сотый раз.
– Ну, честное слово, милая, пока и минета вполне хватит.
– Степушка, а вот мне сейчас очень нужен секс. Хочу так, что аж весь организм мой сводит, - мягко произношу, нежно поглаживая своего героя.
– Да, и сейчас секс не только разрешён и показан, как лекарство для улучшения моего гормонального фона.
– Милая моя, как то боязно мне. Понимаешь? Ну сама же знаешь, что друг мой младший - парень крупный. Вдруг мы травму нанесем детям?
– отвечает Степа с щенячьим взглядом.
– Давай, сладкая моя, снова залижу тебя до оргазма? Ну ведь хорошо же было, да?!
Смотрю на него, боясь рассмеяться, чтобы ненароком не обидеть мужское эго в совокупе с генеральским самолюбием.
– Степушка, залижу - это здорово! Но мне очень хочется дружка твоего внутри себя почувствовать. Очень! Давай попробуем аккуратненько, не в полную силу, а так немножечко, - оглаживая поникшее мужское достоинство, шепчу ему на ушко со слезами в голосе.
– Любимая моя только не плачь! Ну, если только на пол шишечки. Так чутка на входе поелозить. То, конечно, можем попробовать, - целуя меня отвечает Степушка.
– Только лучше бочком, так все же доступ меньше, значит, аккуратнее и безопаснее.
Рукой чувствую, что Степушкин младший крепчает. "Ну, так-то лучше. Хорошо, что хоть удалось так Степан уговорить, а то совсем прямо беда-беда, - думаю я, лаская пальчиками бархатистую головушку.
– Ладно, пусть начнёт на пол шишечки, как Степушка смешно сказал, а там сама уже подстроюсь."
Ага, щаззз, как только пытаюсь взять процесс в свои руки, так Степан сразу же на корню пересекает мою инициативу, резко отодвигаясь от меня.
Только раза с пятого мне удаётся до самого упора приблизиться к мужскому паху. И тут на Степу нападает паника.
– Любушка, ты чего? Ты зачем на конец до конца села?
– Степушка, каламбур,
– Ещё, милый, ещё! Да, вот так, чуть сильнее! Ах, ещё, ещё, любимый мой! Ах, ах, ещё немного! Давай, Степушка, ещё! Люблю тебя! Очень сильно люблю!
Цунами оргазма нас обоих накрывает одновременно. Ловлю удовольствие от обоюдной пульсации.
На самом пике снова опускаюсь до основания члена, зажимаю его мышцами малого таза, не давая ему выйти из себя.
Есть у меня непреодолимое женское предчувствие, что Степушка мой может впасть в очередную истерику в части "не могу кончить на головы своих детей". Где-то такое я читала, или Светка мне со смехом рассказывала что-то про это из своих книжек.
Как чувствовала, так и получилось. Едва придя в себя, мой генерал выдаёт фразу, от которой мне хочется смеяться в голос. Приходится снова сдерживать себя из соображения бережного отношения к Степупкиному самолюбию.
– Любимая моя, ничего страшного, что я внутрь кончил, вдруг для детей это вредно?
– Славный мой, для "нас" это полезно. Я тебе кину несколько статей о пользе секса во время беременности, чтобы ты не переживал о глупостях, - говорю, целуя своего мужчину.
– Степ, извини за некорректность, но у тебя же два сына. Вы что с женой сексом все девять месяцев не занимались, да?
– Любаш, когда это было, больше 30-ти лет прошло. Я уже и не помню, как и что тогда делал. Я - лейтенантом был, дома появлялся так часто, что детям моим ко мне привыкать приходилось. Старший сначала дядей меня называл, - отвечает Степан, обнимая мое тело крепче.
– И, вообще мне кажется, что ничего в моей жизни до тебя не было.
Из воспоминаний о нашем единственной близости со Степаном, которая случилась буквально на днях, меня возвращает голос Симы.
– Любаша, привет! Как у нас дела? Как детки ведут себя? Тебя сегодня взвешивали? И куда это Степан Григорьевич упылили?
Обнявшись с Симой, сначала отвечаю на её вопросы, а потом перехожу к тому, что наболело.
– Сима, очень Вас прошу, ну хоть Вы подействуйте на Степана. Он мне вздохнуть не даёт. Я ему уже устала объяснять, что беременность - не болезнь. Очень прошу Вас повлиять сына. Так просто не возможно, - произношу с надеждой в голосе и с лицом, на которое натягиваю маску страдания.
– Любушка, расслабься и выдохни. Чем бы детинка не тешилась, лишь бы не плакала, - басовито похохатывая, отвечает мне Сима Иосифовна.
– Пусть Степушка порадуется. Давно не видела сыночка своего таким возбужденным, весёлым и положительно заряженным. Лично мое материнское сердце прямо ликует. Тем более, что сейчас после операции ему очень нужны положительные эмоции.