Вой лишенного или Сорвать покровы с богов
Шрифт:
Вчера вечером из Тэлы вернулись тресаиры. Простая истина, что доверять можно лишь самому себе, а возлагать оправданные надежды только на собственные силы, подтвердилась в очередной раз, далеко не порадовав Неизменного своей непреложной обязательностью. И пусть Риан заранее знал, что желаемых новостей они ему не принесут, ярость, охватившая мужчину, была безгранична.
Не оправдавшим его чаяния пришлось дорого заплатить за испытываемую Рианом досаду. Он лишил их своего благостного расположения и поддержки, вернув к тому, отчего Рожденные с духом стремились убежать, покидая Саришэ. Только на этот раз вынужденное заточение не будет столь вольготным, как ранее.
Его тюрьма
Мужчина улыбнулся от мысли, сколько они выдержат подобные мучения, учитывая, что сестра была не в состоянии долгое время сдерживать порывы своих стихий? Досталось ли Истинным в наследство ее непреодолимое стремление к приобретению иных форм?
Риан был практически убежден, что подобная доля не миновала их. Что духам требуется свобода воплощения, чтобы выжить. К тому же убежденность мужчины подкреплялась сигналами, что доходили до него от ошейника, сомкнутого на шее упущенной Окаэнтаром девчонки. Насколько Нерожденный мог судить, она пребывала на грани безумия и опустошения, разрушая саму себя в стремлении освободить духа.
Он даже сочувствовал ей в некотором роде. Немного. Самую малость. Или же…
"Скорее испытывал нечто схожее с сочувствием", - признался себе Риан, понимая, что разрывать оковы не собирается. Мог бы освободить ее, ибо в его силах уменьшись воздействие даже сейчас, не находясь в непосредственной близости к жертве ошейника, но такового желания он не испытывал. Если верить словам Окаэнтара, ее нынешнее состояние может оказаться полезным для него. Средство воздействия на Рьястора! А упускать приносящие пользу вещи из своих рук Нерожденный не собирался.
Задвинув панель, скрывающую от посторонних глаз его сокровище, Риан подошел к столу и, устроившись в кресле, устремил взгляд в окно. Рассветное небо хвалилось лиловым оттенком. День обещал стать теплым и солнечным, на радость советникам и служителям храма. Сегодня праздновалось Воздаяние Неизменного. Сегодня в полдень он выйдет к рианитам и благословит собственный народ. Им же установленная традиция, которой Риан по праву гордился.
Но сейчас Нерожденному не хотелось думать о празднестве. Этим утром его мысли были заняты Рьястором и предательницей-сестрой.
Хотя нет! Не верно! Это утро не являлось столь уж особенным. Он вспоминал о них, не переставая - каждое мгновенье, но именно сегодня думы Риана сопровождались алчным ожиданием.
Нерожденный ощущал близость Рьястора. Чувствовал, что расстояние между ним и его детищем сокращается. Кариал взывал к своему создателю, хвалясь тем, что вновь подпитывает силы Повелителя стихий. Риана так и подмывало сорваться с места и двинуться навстречу сыну, но он сдерживал этот порыв из нежелания делиться тайными знаниями. Мужчина не хотел, чтобы Рьястор раньше времени узнал о той связи, что существовала между ними. Не мог позволить Повелителю стихий проявить себя. Он должен встретить его на своей территории - там, где все подвластно его воле. Только здесь, где он сумеет подчинить его себе.
Но все же, как ни старался Риан, усидеть у него не получилось. Неизменный резко поднялся, и ножки кресла с противным скрипом царапнули пол. Мужчина подошел к окну, ища терпения в привычных для взора очертаниях храма.
Ночные факелы, размещенные по фасаду здания, уже были погашены, а чад от них смешался с запахом хвойного леса и ароматами цветов. Белокаменные стены в лучах восходящего солнца приобрели розоватый оттенок, до того хорошо гармонирующий с лиловой глубиной неба, что казалось, будто храм парит над землей.
Еще немного и внутренний двор храма поглотит суетливое мельтешение людей. Слуги начнут носиться взад-вперед, готовя святилище к церемонии Воздаяния, а к его главному действующему лицу прибудут служительницы и советники, чтобы облачить Неизменного в праздничные одежды.
Еще немного и все вокруг придет в движение. Совсем скоро, но сейчас… Сейчас Нерожденный мог насладиться покоем, наполнив им чашу собственного терпения, столь необходимого мужчине для встречи с сыном.
– Скоро…
Губы Риана шевельнулись, и ветерок, подхватив тихое обещание, понес его к тому, кто сквозь зелень листвы и марево рассветного утра, оценивающим взглядом изучал устремляющуюся к небесам башню святилища.
Таирия уже некоторое время ворочалась в постели в поисках удобного положения, но не находила его. Девушка преднамеренно не открывала глаз, не желая знать - рассвело уже, или еще нет. Это утро обещало стать для нее особенно загруженным, судя по тому, о скольких делах они вчера разговаривали с главой совета, и в силу последнего Ири намеревалась откладывать наступление нового дня настолько долго, несколько это было возможным.
"До прихода служанки", - зашептал ее внутренний голосок, но девушка лишь сильнее зажмурилась, не желая поддаваться ему. В последние дни она просыпалась очень рано, и заставляла себя оставаться в кровати до появления прислуги, сознательно оттягивая момент, когда нужно будет окунуться в рутинные заботы.
О том, что никто не придет ее будить, руанидана вспомнила чуть позже, когда в очередной раз переворачивалась с живота на спину и обратила внимание на запах трав, окутывающий ее незримым облаком. "Вернее придет, но не туда, где она находилась", - мысленно поправила себя Таирия. Чтобы окончательно убедиться в этом, она приоткрыла один глаз, и тут же вновь зажмурилась. Полог над кроватью ответил на ее вопрос. Девушка находилась в покоях Лурасы.
Обрадованная открытием, Таирия потянулась и принялась воскрешать в памяти вчерашний вечер. Сон бежал от нее и, промучившись некоторое время, Ири оставила попытки убедить свой организм в необходимости заснуть. Покинув собственные покои, она направилась в комнаты тетушки, чтобы по обыкновению найти утешение в объятьях Гарьи, с которой и просидела до глубокой ночи. Возвращаться к себе не стала. Последовала совету няньки и улеглась в постель тетушки. Как засыпала, не помнила. Видимо, отошла ко сну мгновенно, что в последнее время стало для нее серьезной проблемой. Все те мысли - о Тэле, Лутарге, Литаурэль и Расе с Сарином - что постоянно крутились в ее голове, не давали возможности забыться и провалиться в царство сновидений. Девушка не могла ни волноваться за любимых людей, а потому беспрестанно металась в поисках успокоения, и эти островком для нее стали Гарья и покои Лурасы, своим существованием подкрепляющие уверенность, что все они обязательно вернутся к ней.
До отказа наполнив грудь душистым ароматом трав, что источало постельное белье, Таирия потянулась в последний раз и открыла глаза. Сумеречный полумрак, окутывающий комнату, сообщил ей о том, что утро только занимается, а ночь еще властвует над миром.
Она вновь проснулась на рассвете, но сегодня это обстоятельство Таирию не расстраивало. Сегодня в ней отчего-то поселилось умиротворение. "Видимо, ночь, проведенная в постели тетушки так подействовала", - решила для себя руанидана, откидывая одеяла и выбираясь из объятий перин.