Вояджер 3
Шрифт:
У нас не имелось ничего. Абсолютно. Человеческая техника не захотела столько служить и ушла в полный и бесповоротный каюк. Все вездеходы были полностью мертвы, и никакой полезной информации от них получить не удалось. Даже табличек с датой выпуска и заводом изготовителем не нашлось, хотя все подозрительные места их установок мы обсмотрели. Сведения не то что бы совсем полезные в нашем случае, но какую-никакую временную точку получить можно. Единственное, что пополнило почти пустую копилку знаний — это марка вездеходов и их бортовые номера. Создатели не стали проявлять иронию, как в случае с «Титаниками» и «Айсбергами», и назвали машины просто «Марс», что и было написано на кабине спереди. Стоит заметить, на русском языке. Наш, так сказать, вклад в обеспечение первой настоящей инопланетной базы.
Оставив в покое мёртвых марсоходов, мы вернулись на «улицу» и начали обход колонии. Женька всё же планировал найти уцелевшее здание, а ещё лучше спуск под поверхность, если он вообще существовал. В наше время его вроде как не было: слишком затратно было везти в такую даль тяжёлую технику. Но в будущем, которое мы пропустили, почему бы и нет? Вездеходы же как-то сюда попали.
День на Марсе по длине почти такой же, как на Земле, а мы сели почти что утром. Времени ещё навалом. Ночью мне почему-то не слишком хотелось бродить по развалинам. Большинство зданий посёлка, назовём это место так, были действительно разрушены, и, как я уже упоминал, часть «раскрылось» изнутри. Вот только чтобы как-то понять произошедшее, надо применить все свои знания и умения по археологии. У нас не было ни того, ни другого. И всё из-за того, что песок прилично так скрыл все улики, причём работал он явно не один год. А за семьсот лет, обозначенных на прихваченном с Арраи планшете, вполне. И у меня, в отличие от Женьки, надежды найти хоть какое-то живое, да к тому же электронное, оборудование не было.
Поэтому и ковыряться в песке не стали, а сосредоточились на поисках «живого» входа внутрь. Здания здесь по большей части соединялись либо переходами, либо просто стояли вплотную друг к дружке. Лишний раз заниматься шлюзованием — это потеря времени и ресурса. Всё когда-нибудь изнашивается и приходит в негодность, и происходит оно в самый неподходящий момент. А на Марсе катастрофы в большинстве случаев фатальны.
— Кстати, а ты не заметил при спуске, корабли на стартовой площадке были? — спросил меня Женька, пока мы шли к одному из сохранившихся зданий.
— Нет, я и её саму как-то не заметил.
— Вот! — Евгений многозначительно поднял указательный палец вверх. — Возможно, здесь вообще никто не погиб, все улетели, а разрушения произошли из-за отсутствия должного обслуживания. Знаешь, техника, когда за ней не следят, бывает преподносит сюрпризы.
— Но итог всё равно печальный, — напомнил я о Земле. — Да и почему вездеходы стоят здесь, а не там?
— Это вопрос, — задумчиво произнёс Женька. — Был избыток транспорта, не понадобилось просто. И вообще, что если колонию закрыли задолго до катастрофы?
— Как найдём учебник по истории, там и посмотрим. А пока мы даже дату не знаем. Пока твоей работающей электроники не видать.
— А по-другому никак? Ну там по расположению звёзд?
— Идея неплохая, но непонятно как реализовать: земных программ по астрономии у нас нет, как и работающих компьютеров, а на «Вояджере» я что-то подобного не видел. Гляну, конечно, но на успех особо не рассчитывай.
Здание, к которому мы подошли, ничем особо не выделялось на фоне остальных, кроме что разве более-менее приличным состоянием. А так тот же кирпично-красный налёт песка, та же простая и незамысловатая форма в виде многогранной призмы, положенной на бок. Как и на некоторых других сооружениях, крышу венчала небольшая поворотная ферма с резервными солнечными панелями, которые за долгие годы успели покрыться толстым слоем пыли и давно ничего не вырабатывали. Какие либо надписи, говорящие о конкретном предназначении здания, на нём отсутствовали, только видимые издалека гигантские цифры «05» и название Martian Dream.
Выступающий шлюз, такого же призматично-многогранного вида, был на наш взгляд вполне себе цел, по крайней мере, чисто механически. Индикаторы состояния не горели, панель доступа матово темнела обесточенным экраном. Для доступа внутрь можно, конечно, воспользоваться захваченными с собой резаками, но зачем, если сбоку от двери приделана табличка с инструкцией по ручному аварийному открыванию?
А как же безопасность? Проникновение вражеских или инопланетных элементов и всё такое? Видимо, на Марсе об этом не слишком-то беспокоились: в то время спасение своего сотрудника в экстренной ситуации было важнее гипотетических угроз извне. К тому же от надёжного запирания «калитки» толку мало, когда сами здания собраны из материалов, легко поддающихся вскрытию обыкновенным консервным ножом. Заводов по выплавке стали тут не построили, а таскать с Земли что-то надёжное, но жутко тяжёлое, себе дороже.
— Интересно, нормальная атмосфера внутри сохранилась? — спросил Женька, рассматривая механизм ручного открытия двери шлюза.
— Сомневаюсь, — ответил я и пояснил: — Наверняка от старости и износа материалов где-то появилась утечка. Да и зачем тебе атмосфера? Если она и есть, то там теперь такой спёртый воздух, что ты скорее всего задохнёшься от неземных ароматов.
Способ открытия шлюза оказался довольно бесхитростным: вытащи специальные запоры, предохраняющие от случайностей, да крути ручку по часовой стрелке до упора, пока не щёлкнет. Щёлкнуло, и вместе с чуть приоткрывшейся дверью наружу с шипением вышел оставшийся воздух. Видимо, кручение не только передвигало запирающие задвижки, но и уравновешивало давление в шлюзе с окружающей средой.
— Ну вот, а ты говорил, что атмосферы внутри не сохранилось, — заметил Женька.
— Я не утверждал, а сомневался, к тому же она могла быть только в шлюзе.
И всё же Евгений оказался прав: когда открылась вторая дверь, датчики скафандра радостно сообщили, что воздух вполне пригоден для дыхания. Но я, следуя предыдущему опыту, не стал убирать защитный кокон. И не то что бы я боялся унюхать здесь нечто невообразимо вонючее, как случилось со мной при первом посещении «Вояджера» или на «Трентоне», сколько просто из безопасности. Запертый, и возможно, на столетия воздух, который за это время никак не фильтровался, мог быть наполнен ядовитыми результатами постепенного распада материалов здания. Да, вроде как скафандр ничего такого не показывал, но всецело доверять ему всё же не следовало.
Сразу же в модуль гостей не пускали, им ещё предстояло пройти процедуру очистки в небольшом «предбаннике» с кучей отверстий на стенах, полу и потолке. Меня это ничуть не удивило, на «Айсбергах» было точно так же. Но так как все системы давно отключены за отсутствием питания, задерживаться здесь мы не стали и просто отодвинули вбок последнюю дверь, отделяющий суровый внешний мир от земного уюта базы.
Света внутри, конечно же не было: электричество кончилось ещё в мезозойскую эру, а окон я не видел и у других зданий. Режим ночного видения включился автоматически, как только закрылась наружная дверь шлюза. В фильмах ужасов герой должен пользоваться тусклым фонариком или в крайнем случае допотопным «ночником», отображающим всё в зловеще зелёных тонах. И уж никак в такой ситуации по задумке автора сценария не обойтись без внезапно появляющегося монстра или злодея. У зрителя от этого сердце уходит в пятки, а из груди вырывается испуганный крик.
Скафандры же, в отличие от киношных штампов, показывали картинку превосходного качества, практически в естественных цветах. Поэтому никто из нас и не ойкнул, когда мы увидели на стене намалёванную чем-то белым надпись «Уходите отсюда! Здесь смерть!».
Глава 8
Марс, время неизвестно
— Хорошенькое начало, — произнёс Евгений. — Что же нас ждёт дальше?
— Ничего, — пожал плечами я. — Ты веришь этой надписи?