Война, а не шоу
Шрифт:
Значит, этого диалога не будет вообще, все остальное исключено. Упования на Европу, на немцев мне кажутся наивными. Возможно, я ошибаюсь, но я так считаю.
Повторяю: возвращение Путина породит очень крупное напряжение. Оно потребует пересмотра всех политических моделей, всех стратегий, всех групп поддержки. Путин, оказавшийся на третьем сроке, неизбежно, помимо своей воли и своего внутреннего содержания, станет абсолютно новым Путиным. И возникнут все вытекающие из этого шансы. Я не даю больше 5% за то, что Путин на это пойдет.
Что же касается Медведева, то, повторяю, оказавшись у власти, он может либо проявлять либеральное упрямство, тогда все закончится быстрой катастрофой
Не в Медведеве, с моей точки зрения, дело, и не в Путине, и не в других соискателях. Дело в политическом классе или в классе вообще. Дело в том, оформится ли внутри класса конфликт между теми, кому нужно государство (то есть национально действующей, а не болтающей группой элиты), и теми, кому государство не нужно. Если класс не успеет так перегруппироваться, то провалится весь класс. И тогда встанет вопрос: на кого же должна опираться Россия, кто ее будет выводить из той ситуации, в которой она оказалась?
У меня по этому поводу есть такая концепция. В условиях глубокого регресса, упадка («Римская империя времени упадка») лишь катакомбные структуры – то есть структуры, которые отличаются от вовлеченных в упадок не только идеологией, но и онтологией (альтернативными формами жизни и деятельности), – лишь такие группы могут что–то удержать.
Говоря о таких группах, я ссылался когда–то и на первых христиан, и на старообрядцев, и, в конце концов, на совсем не близких мне по духу ваххабитов. Да, это очень разные группы. Но если всмотреться в них не как в историческую конкретность, а как в социальную модель, то выявится нечто общее. Повторяю, только такие группы спасают империи и народы, переживающие глубокий упадок.
Я утверждаю, что Россия пришла в такой упадок после того, как отказалась от своего исторического пути (или не помешала навязать себе псевдоисторический путь).
Что она, конечно, будет переживать упадок все более глубокий и пагубный.
Что сейчас делаются только первые телодвижения в плане выхода из этого упадка, пока очень робкие и вялые.
И что в этой ситуации то, что я называю «катакомбами», является реальной возможностью спасти страну.
Возникнет ли взаимодействие этих катакомб с властью? Константин Великий, приняв христианские катакомбы, дал новую жизнь и Риму – хотя бы в виде Византии, которая называла себя Римом. Но и в виде самого Рима, который и продлил себя на некоторое время, и передал сложную цепь преемственности в Европу, которая стала грезить Римом, как мы знаем, уже очень быстро после конца первой Римской империи, Западной Римской империи. Вот такая модель – «катакомбы плюс власть» – спасла мир и западную цивилизацию.
Есть модель «катакомбы минус власть» – это большевистская модель. Я убежден, что большевики по сути партией не были. Это была секта в лучшем смысле слова, то есть консолидированная катакомбная группа, которая сработала, как говорят теоретики систем, как аттрактор. То есть приняла на себя рухнувшую страну – и удержала у самого последнего края.
Но пока что мы не сформировали такие катакомбы. Поэтому мы можем только маневрировать и пытаться как–то убедить власть, что распад государства будет для нее гораздо большей катастрофой – буквальной, физической и прямой, – чем для тех, кого она подозревает в том, что они ее атакуют.
Эти наши слабые импульсы никоим образом не мешают нам формировать катакомбы. Мы здесь микрофактор, но иногда и малые факторы способны оказать какое–то воздействие. И мы никогда
Если можешь этому способствовать, участвуя в «Суде времени», – то твой долг участвовать. Если нужно помогать другим – твой долг им помогать. Тут не до личных амбиций. Главное, чтобы коллективными усилиями сформировалась прочная и по возможности когерентная макросоциальная структура. Она же эти самые катакомбы.
Что касается прямой политической борьбы, задача которой не обрушение государства, а завоевание власти с целью преодоления нынешнего регресса. Что такое взятие власти? Власть ведь не с помощью выборов берут в условиях, подобных нашим. Присмотримся к обсуждаемому всеми египетско–тунисскому прецеденту.
На чем построены оранжево–фундаменталистские игры американцев в Египте и Тунисе? На том, что репрессивный коррумпированный аппарат отключают, угрожая ключевым аппаратчикам заморозить счета в западных банках. После чего на улицу выводят тусовку, лидеры которой тренировались в американских спецполитических центрах.
Такой оранж–фундаментализм вполне может использоваться в России. Но лишь для усугубления беды и расчленения страны. А значит, нам он абсолютно враждебен, не правда ли?
Итак, он враждебен – и при этом более чем реален. Чреват он только катастрофой – немедленной или пролонгированной. Что, кроме этой отвратительной реальности, сулит нам разворачивающийся в стране регресс? Всеобщую политическую забастовку под руководством КПРФ? Вооруженное восстание под руководством… кого? Чего?
Система или возьмется за ум, или обрушится только за счет гниения, или ей, гниющей все более, помогут обрушиться американцы по этому самому египетско–тунисскому сценарию.
Обрушится ли система сама или с американской помощью – это приведет к катастрофе. А значит, к тем посткатастрофическим действиям, субъектом которых могут стать только катакомбы.
Взявшись за ум, система должна на кого–то и на что–то опереться. Опять же, речь может идти, скорее всего, о катакомбах.
Так я вижу происходящее. И в действиях своих могу исходить только из этого видения. Время покажет, прав я или заблуждаюсь.
А.Нагорный: Хочу затронуть еще одну тему. Относительно буржуазной демократии, устоявшейся в капиталистических странах. Когда речь идет о стратегических вопросах, никакая выборная демократия в этих странах (будь то США или Великобритания, Франция, Германия) не работает, стратегические вопросы решает элитная группа. Но в том, что касается широкого круга политико–идеологических мелко–средних проблем, – общество само принимает решения, оно толкает те или иные процессы. Я к чему это говорю? Суды, которые были инициированы чилийской оппозицией против Пиночета в разных странах Европы, аналогичная ситуация с бывшим диктатором Аргентины – это все показывает, что общественные группы, «заточенные» против бывшего авторитарного правителя (будь то сейчас Мубарак или бен–Али), рано или поздно получат сатисфакцию. Правители будут подвергнуты остракизму и тюрьме. Такова линия. Американских или западноевропейских хозяев не интересует судьба бывших политических союзников.
Не думаете ли Вы, что огромное количество неприятелей, которые возникли у Путина, фактически гарантируют аналогичную судьбу отставному премьер–министру и отставному президенту?
С.Кургинян: С моей точки зрения, судьба Путина вне власти ужасна, но это его судьба. Каждый человек сам выбирает свою судьбу, а уж политик тем более. И всегда есть шанс (конечно же, минимальный) на то, что политик изменится, проснется, двинется в ином направлении, преодолеет свой политический рок.