Война двух королев
Шрифт:
"Это за брата Поппи", - выдохнул я.
Медленно опустив подбородок, Исбет посмотрела вниз, туда, где кость выступала из центра ее груди. Она промахнулась мимо сердца на дюйм, если не больше.
Она перевела взгляд на меня, в ее темных глазах появился яркий блеск. "Ай", - шипела она, отталкивая меня назад. Сильно.
Моя голова ударилась о стену, боль взорвалась за моими глазами сотней вспышек. Скользнув в сторону, я поймал себя, прежде чем опрокинуться.
"Это было совсем лишнее". Грудь Исбет вздымалась, когда она потянулась вниз, схватившись за кость. Подручные зашевелились,
"И испортило твое платье", - добавила я. Боль в голове усиливала голод - потребность питаться и исцелять все, что было недавно нанесено.
Ее губы оттянулись назад, обнажив покрытые кровью зубы. "И это тоже". Она вытащила кость и отбросила ее в сторону. "Вопреки твоему мнению, я не хочу тебя убивать, хотя в данный момент мне было бы очень, очень приятно это сделать. Ты нужен мне живым".
Она продолжала говорить, но я улавливал лишь отдельные фрагменты. Ее сердцебиение участилось. Запах ее крови был сильным. Я даже слышал сердце золотого Рева. Я чувствовал ровный стук сердца Подручных, которые тихо стояли позади нее.
"Ему нужна кровь", - сказал Каллум.
Тук. Тук. Тук. Тук.
"Ему нужна корректировка отношения", - ответила она.
Тук. Вжух. Тук. Вжух.
"С этим не поспоришь. Но посмотрите на его глаза. Они почти черные". Каллум начал подниматься. "Если он не получит немного крови в ближайшее время, он..."
"Вырвет твое гребаное горло?" закончил я за него. "И засунет твои внутренности в зияющую дыру?"
Губы Каллума сжались, когда он посмотрел на меня. "Это нарисовало прекрасную картину. Спасибо".
"Пошел ты", - прорычал я.
"Ну, мы знаем, какое твое любимое слово сегодня". Исбет вздохнула, вытирая кровь, которая текла по центру ее живота. "Я не знаю, почему ты такой трудный. Я дала тебе еду, чистую воду, "- она посмотрела на лежащего Жаждущего, - в некоторой степени безопасное убежище. Все, что я у тебя отняла, это палец. И все же ты ударил меня ножом".
Абсолютная глупость ее заявления немного развеяла дымку надвигающейся жажды крови.
"Тем временем моя дочь отобрала у меня мой портовый город", - продолжила она, и все мое тело напряглось. "А, вижу, это привлекло твое внимание. Да. Пенеллаф захватила Дубовый Амблер, и у меня такое чувство, что теперь мне не хватает нескольких Вознесенных для того, чем я была раньше".
Я почувствовал, как мои губы начали изгибаться вверх.
"Улыбайся сколько хочешь". Исбет согнулась в талии, ее сильно подведенные глаза были проницательны. "Я выгляжу хоть отдаленно обеспокоенной этой новостью?"
Потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться. Нет, не выглядит.
" Дубовый Амблер должен был пасть непременно", - сказала она, ее голос упал до шепота, который я едва расслышал в ее сердце. "Это должно было случиться".
Низкий грохот наполнил камеру, и она резко выпрямилась, ее пунцовые губы истончились. Мои губы оттопырились, и этот звук... это был я.
"О, ради всего святого!" Исбет щелкнула пальцами, подзывая одну из служанок. Что-то было в ее руке. Чаша. "Держите его".
Каллум двигался быстро, но я успел его увидеть. Я рванулся в сторону и вскочил на ноги, выбросив локоть и ударив Рева по подбородку, чем привел сучку в замешательство. Золотой мальчик хрюкнул и попятился назад. Не было времени наслаждаться ни тем, ни другим. Я бросился на нее. Цепь затянулась вокруг моего горла, отбрасывая мое тело назад. Я снова бросился вперед, уже не заботясь о том, насколько туго затянута цепь на моем горле. Я уже не мог ощущать боль от кандалов, впивающихся в мои лодыжки. Я сильно потянулся к цепям, вытягиваясь...
Рука обхватила мою грудь, оттаскивая меня назад. "Больно", - пробормотал Каллум, врезавшись обутой ногой в мою икру. Это движение, о котором я должен был догадаться, вывело мою чертову ногу из равновесия.
Я рухнул вниз, мои колени треснули о каменный пол, когда одна из подручных схватилась за цепи, связывающие мои руки, и дернула. Она заставила мои руки скреститься на груди и прижала их там, а пальцы впились мне в челюсть, откидывая голову назад.
"Покончи с этим", - приказала Исбет.
Другая служанка ненадолго появилась в поле моего зрения, пока я бился, сопротивляясь захвату Рева, мои ноги скользили по полу, когда я запрокидывал голову назад. Шипение боли вызвало дикий, захлебывающийся смех на моих губах, когда голова Каллума откинулась назад. Я навалился на него всем своим весом, впечатав его в стену, и потянул вперед служанку, державшую цепи.
"Боги", - простонал Каллум, переместившись из-за моей спины. "Он все еще силен".
"Конечно, он такой", - прокомментировала Исбет. "Он из рода Элементалей. Они всегда сильны. Бойцы. Ни один другой род не был бы настолько смел или идиотичен, чтобы заколоть меня. Даже когда они всего за несколько часов превратились в животное, изголодавшееся по крови. И я уверена, что в нем также есть кровь моей дочери".
А потом все превратилось в черное пятно, боль и что-то землистое и обугленное. Пальцы впились мне в челюсть и заставили открыть рот. Кто-то сунул мне в лицо, под нос, чашу, и короткий, насыщенный железом аромат ударил меня, прежде чем попасть на язык, заполнить рот и хлынуть в горло.
Я давился, захлебываясь теплой жижей, даже когда каждая клеточка моего тела раскрывалась, становясь сырой и кричащей от потребности.
"Я должна кое в чем признаться, мой дорогой зять". Голос Исбет был огненной вспышкой. "Знаешь, кем я никогда не хотела быть? Перворожденной. Я никогда не хотела этой слабости".
Она была ближе. Возможно, достаточно близко, чтобы я снова смог добраться до нее, но кровь ударила в мое нутро, и все тело свело судорогой.
"Бога можно убить так же, как и атланта. Уничтожить сердце и разум. Но Перворожденного? Сначала их нужно ослабить. А ты знаешь, как можно ослабить Перворожденного? Это довольно жестоко. Любовь. Любовь можно использовать в качестве оружия, ослабляя Перворожденных и становясь тем клинком, который положит конец их существованию". Мягкий смех эхом разнесся вокруг меня. Сквозь меня. "Интересно, как много ты вообще знаешь о Перворожденных. Должна признаться, я сама знала очень мало. Если бы не мой Малек, я бы никогда не узнала правду. Я бы никогда не узнала, что Перворожденный может родиться в смертном царстве".