Война Грязных Искусств
Шрифт:
— Теодор Ри-и-и-инг! Лю-у-у-уди-и-и-и! Теодор Ринг зде-е-е-сь!..
Глава 5.2
Вот теперь пришлось бежать со всех ног.
Но прежде чем кинуться из переулка, я сунул шкатулку в руки Терри и оттолкнул девушку гравитационным эргом. Заодно досталось и заверещавшей тётке.
Со стороны могло показаться, что они обе не имеют ко мне отношения. Именно этого впечатления я и добивался, чтобы оттянуть внимание только на себя одного, раз уж не вышло остаться невидимкой.
Я выскочил из переулка и понёсся вдоль по улице.
Не прятался и не скрывался под защитой многочисленных тёмных дворов. Специально выбрал освещённую сторону, увлекая за собой переполошённых военных и полицию.
— Это Теодор Ринг! — неслось мне вслед. — Взять беглого принца живым! Взять живым!
Прохожие не пытались меня задержать — своей шкурой рисковать никто не собирался.
Возможно, многие подумали, что от страха я бегу, куда глядят глаза, но это было не так. Маршрут выстроился в голове за считанные секунды.
Лэнсом я знал отлично и при желании мог бы запутать следы, но пока не предпринимал попыток сбежать по-настоящему. Для начала надо было отвести лишние взгляды от «Дома радости мадам Мускат». Скорее всего, автокэб с порталами находился где-то рядом. И пока преследователи были заняты мной, у ребят появилась бы возможность покинуть это место незаметно и тихо.
Ну а мне предстояло подпортить общественный порядок, чем я, собственно, и занимался.
Позади гудели моторы военных машин, множился топот ботинок, отовсюду слышались выкрики и гомон. Шум нарастал со всех сторон.
Взбудораженные горожане выскакивали из домов и магазинов, кто-то бежал вслед за мной и кричал, кто-то наблюдал, молча высунувшись из окна или застыв на тротуарах. Автокэбы наталкивались друг на друга. Движение на улицах было парализовано уже через пару минут.
А я продолжал бежать и приводить город в состояние паники.
В спину мне никто не стрелял, но кольцо облавы сжималось всё сильнее. Не стоило недооценивать военных агентов Лэнсома. В умении ловить беглых адептов они за двести лет, конечно, преуспели.
Единственное преимущество, которое у меня имелось в противостоянии с ними, — нечувствительность к дериллию.
Привычные оковы на меня не действовали, так что побегать агентам за мной предстояло ещё немало, и никаких гарантий, что беготня принесёт хоть какой-то результат, у них не было. Я специально затягивал провокацию и злил их этим до зубного скрежета.
Наконец самый людный квартал развлечений остался позади.
Впереди маячил спокойный спальный район с кучей лазеек и пустынных переулков, но именно там меня встретил целый взвод солдат во главе с десятком военных агентов.
Я резко свернул в ближайший двор. Перемахнул пару заборов и, не сбавляя скорости, рванул к одному из трёхэтажных домов.
Там, на первом этаже здания, располагался ресторан. Я метнулся к двери под яркой вывеской «Изыски от Пелегрини», ворвался в зал, переполошив гостей и официантов.
Высокая барная стойка не стала для меня преградой.
Я перескочил её в один прыжок и, растолкав всех, кто попался на дороге, пронёсся по узкой кухне. По пути уронил с печей по паре сковородок и кастрюль, те загремели под дружное оханье и ругательства работников.
До двери служебного выхода оставалось буквально с десяток метров, когда дорогу мне перегородил… повар.
Кажется, он был главным на этой злосчастной кухне.
Низкорослый, пузатый, в высоченном колпаке и с таким выражением лица, что, будь я чуть трусливее, я б реально испугался и не стал с ним даже связываться.
Маленькие глаза мужчины прищурились, блестящий от пота лоб прорезала морщина, живот подтянулся, подбородок выпятился.
Защитник кухни засучил рукава своего поварского чёрного кителя, оголяя волосатые руки, и сжал в ладони огромный нож.
— Ты испортил мой сливочный суп с морепродуктами по-зеольски, гадёныш! — рявкнул он тяжёлым басом. — И пока ты не оплатишь каждую креветку, каждый морской гребешок и каждую конечность осьминога из этого супа, я тебя отсюда не выпущу! Ты оплатишь каждую каплю белого сухого вина и каждую каплю сливок, мелкий засранец! Ты всё оплатишь Луке Пелегрини!..
Другие повара не решились возмущаться.
Кухня опустела за мгновение.
Остались только я, разъярённый повар и его пролитый на пол сливочный суп по-зеольски.
— Да оплачу, плачу, шеф, — пообещал я, запыхавшись. — Пришлите мне счёт. Я тороплюсь.
— Ага, как же! Будет мне тут каждый сопливый паскудник зубы заговаривать! — Повар явно не узнал во мне Теодора Ринга, поэтому орал всё громче: — Это моя кухня, паршивец! А это мой суп… был мой суп, который ты оплатишь прямо сейчас! Иначе мне придётся тебя освежевать!
Повар выставил нож и пошёл на меня.
Я схватил с ближайшего стола сковороду, вытряхнул из неё содержимое прямо на пол и шагнул навстречу повару.
Увидев, что я сделал, тот побагровел.
— Теперь ты оплатишь ещё и жаркое из ягнёнка под красным винным соусом!
— Я оплачу всех ягнят, которых вы зажарили, мистер Пелегрини, только не сейчас…
Я уже собрался урезонить настырного повара сковородой, но тут из зала послышались вопли, женский визг и выкрики «Полиция!». В ту же секунду повар догадался, что к нему на кухню наведался беглец от стражей правопорядка.
Думал он недолго.
Схватил меня за ворот пиджака и толкнул в боковую подсобку вместе со сковородой. Я упал спиной на мешки, те завалились набок, и из них выкатились кочаны капусты.