Война хаоса
Шрифт:
И она следует. Мы начинаем подниматься на холм.
В долине за нашей спиной раздается рев двигателей: Симона поднимает корабль высоко в воздух, где он будет парить, точно ястреб на восходящих потоках, готовый в любую секунду спикировать вниз и обрушить на врага смертельный огонь.
Пищит мой комм. Я достаю его из кармана и вижу на экранчике Тодда.
— Как ты? — спрашивает он.
— Мы же только выехали. Симона уже в пути.
— Да, мы видим. Ты тут больше, чем в жизни. Прямо звезда
Я пытаюсь рассмеяться, но кашель не дает.
— Если хоть что-то пойдет неладно, даже сущий пустяк — сразу выбирайся оттуда, поняла?
— Не волнуйся, — говорю я. — Тодд?
Он напряженно смотрит на меня, пытаясь угадать, что я скажу.
— Все будет хорошо. — говорит он.
— Если вдруг со мной что-нибудь случится…
— Не случится.
— Но все же если…
— Не случится! — почти со злостью перебивает меня он. — Я не стану с тобой прощаться. Виола, даже не пытайся. Вы подниметесь на холм, заключите мир и вернетесь в город, а потом мы тебя вылечим. — Он наклоняется поближе к комму. — До скорой встречи, ладно?
Я с трудом сглатываю слюну:
— Ладно.
Тодд отключается.
— Все нормально? — спрашивает Брэдли.
Киваю.
— За дело!
Мы поднимаемся по импровизированной тропе, с каждой минутой приближаясь к вершине холма. Корабль висит довольно высоко в небе: оттуда видно, что нас ждет.
— Похоже, вас встречают, — раздается голос Симоны из комма Брэдли. — Они освободили большую поляну, посреди которой на здоровенном бэттлморе стоит их вожак.
— Какую-нибудь угрозу видишь?
— Явных угроз нет, но спэклов ужасномного.
Мы едем дальше и вскоре достигаем той точки, где мы с Тоддом убежали от Аарона за водопад — по тому самому уступу, с которого спэклы стреляли по армии огненными бумерангами и которого больше нет: я разнесла его на мелкие кусочки…
Проходим мы и мимо того места, где я получила пулю в живот, а Тодд схватился с Дейви Прентиссом…
Наконец впереди — последний участок разбитой дороги. Именно здесь мы с Тоддом решили, что наконец-то спасены, отсюда мы любовались Хейвеном.
А он оказался Нью-Прентисстауном.
— Виола? — тихо окликает меня Брэдли. — Все нормально?
— Кажется, температура опять поднимается, — говорю я. — Забываться начала.
— Мы почти на месте, — ласково говорит он. — Я их поприветствую. Думаю, они нас тоже.
А потом будь что будет, слышится в его Шуме.
Мы преодолеваем последний участок разбитого зигзага и оказываемся на вершине холма.
Прямо в лагере спэклов.
[Тодд]
— Они почти на месте, — говорю я.
Мы с Уилфом, мэром и всеми,
— Видимо, это вожак, — говорит мэр, указывая на спэкла, который стоит на спине самого большого бэттлмора. Тот замечает Виолу и Брэдли, поднимающихся на холм, и кольцо спэклов сужается: бежать им в случае чего некуда, только назад.
— Сперва они обменяются приветствиями, — говорит мэр, не сводя глаз с проекции. — Так начинаются все переговоры. Потом обе стороны покажут свою силу и наконец выразят надежду на заключение мира. Все очень церемонно и торжественно.
Мы наблюдаем за Брэдли: похоже, он действует в точности как предсказал мэр.
— Спэкл спешивается! — замечаю я.
Вожак медленно, но грациозно спускается со спины бэттлмора, снимает шлем и отдает его ближайшему спэклу.
Затем устремляется навстречу посланцам.
— Виола тоже, — говорит Уилф.
Желудь встает на колени, и Виола осторожно сходит на землю. Затем она отворачивается от коня и молча ждет вожака спэклов, который все еще медленно идет к ней с протянутой рукой…
— Пока все очень хорошо, — успокаивает меня мэр. — Даже отлично.
— Лучше молчи.
— Эй! — вскрикивает Уилф, резко подаваясь вперед…
И я вижу…
В толпе солдат на площади поднимается взволнованный ропот: они тоже видят…
Из полукруга вырывается один спэкл…
Он бросается прямо к вожаку…
Вожак удивленно поворачивает голову…
А в руке бегущего спэкла вспыхивает на сонце длинный нож…
— Он хочет его убить!… — Я вскакиваю на ноги…
Спэкл подбегает к вожаку, нож наготове…
Вот он совсем рядом…
Но бежит дальше…
Дальше…
Мимо вожака, который предостерегающе вскидыва» руки…
Спэкл уворачивается…
И бежит…
Прямо к Виоле…
Тут я его узнаю.
— Нет, — выдавливаю я. — Нет!
Это 1017-й.
Он бежит на Виолу…
С ножом в руке…
Он ее убьет…
Он убьет ее, чтобы наказать меня…
— Виола! — кричу я во всю глотку… — ВИОЛА!
ЛЮБОВЬ НОЖА
[Возвращенец]
Близится рассвет, показывает Небо. Уже скоро.
Он возвышается передо мной в полном ритуальном облачении: узорная глина покрывает грудь и руки — на боевых доспехах таких узоров не бывает, — ритуальный шлем балансирует на голове, похожий на остроконечную хижину, а сбоку висит такой же тяжелый ритуальный меч.