Война и любовь
Шрифт:
Мешков разжал руки и обратился к Колесникову:
– Шо подозрительное нашел?
Лейтенант развел руки:
– Оружия нет.
– А мой «Glock» с концами? – поинтересовался Штанько.
– Ты же теперь гражданский. Шо так?
– Отпуск. Наш главный перегнул палку – и потерял голову.
– Ты тоже свою береги. Борьку Войтенко обходи стороной. У него на тебя аргумент ребром!
Штанько ухмыльнулся, демонстрируя, что ему ничего не страшно. Мешков прошел к двери, стал обуваться. Бывший друг помялся и позвал, глядя
– Олег, мать на стол собрала. Я хотел возвращение отметить.
– С зеркалом отмечай. В себя загляни, – хмуро посоветовал полицейский.
Глава 11
Олег Мешков вышел из подъезда, но сесть в «Патриот» не успел. Ему позвонил Тимур Бахтин.
– Майор, есть прилет по жилому дому. Прямое попадание в квартиру сотрудника полиции.
– Какого сотрудника?
– Старший лейтенант Кошелева.
– Что с ней?
– Выгорела под чистую пока пожарные приехали.
– Я про Кошелеву? – повысил голос Олег.
– Неадекватная, в огонь бросалась. Вытащили, дуреху.
– Жива?
– Цела вроде. Одежду попортила и слезами умылась. Это по улице…
– Я знаю! Попридержи ее, сейчас приеду. – Мешков прыгнул за руль и остановил Колесникова, пытавшегося сесть рядом: – Игорь, ты пишкарем на службу. У меня дела.
«Патриот» выехал со двора. За полицейскими из окна наблюдал Михаил Штанько. Слов он не слышал, но эмоции Олега разглядел.
– Зашугал кто-то нашего майора. Ишь как рванул.
– Олег-то майор, он дома. А ты, Миша, туды-сюды и никуды, – упрекнула мать и тяжело вздохнула: – Устала за тебя волноваться.
– А шо за меня печалиться? Гля, я здесь! – Сын обнял мать.
– Ось опять проверка. А вдруг, шо не так?
– Мамка, ты зря волнуешься. Боле тебя не побеспокоят. Я себе хату сниму. Денег хватит. И тебе и мне.
– Мишка, ты не балуй! – Мать погрозила пальцем.
– Ну шо ты! Я завсегда буду рядом. Давай вечерять. Выпьешь? – Штанько сел за накрытый стол и открыл бутылку водки.
После ужина, когда стемнело, Михаил надел темную куртку с капюшоном, выскользнул из подъезда и прошел переулками к добротному частному дому. Проверил – свет в окнах не горит. Огляделся – никого. И перемахнул через забор. Он знал, что хозяева в отъезде, поэтому ранним утром, как только вошел в родной город, устроил здесь тайник.
Михаил прокрался к дощатому сараю на сваях, вытащил из-под сарая черный пакет для мусора и похвалил себя за предусмотрительность. Обыскивайте квартиру сколько угодно и пистолет изымайте, оружие у него есть. Да какое! Штанько просунул руку в пакет, огладил автомат с глушителем и спрятал обратно. Пусть полежит до поры до времени.
Он обследовал участок, обошел вокруг дома, заглянул в щель между дверцами гаража. Увиденным остался доволен. В беседке, заросшей виноградом, имелась печь для шашлыков, деревянный стол и пластиковые кресла.
Таиться ни к чему,
– Илья Аверин? Это Мишка Штанько. Помнишь меня?
– Такое забудешь, – настороженно ответил владелец магазина «Смешные цены». – Откуда ты?
– С родного города. Воевал в ЧВК, награжден, заслужил помилование.
– Поздравляю, – выдавил Аверин.
– А тебя, господин бизнесмен, поздравить могу только с убытком.
– Чего это? Я магазин закрыл и уехал.
– Богатые люди уехали, а лихие остались.
– Ты о чем? – забеспокоился Аверин.
– В городе дома мародерят, обносят вчистую! Только шо двоих забулдыг с твоего участка прогнал.
– А полиция?
– Ха! А кто их вызовет? Ты, когда вернешься? Могу взять твое добро под свою охрану.
Аверин подумал и спросил:
– Сколько?
– За жилье. Жить в твоей хате буду.
– Как это?
– Аккуратно. И машиной твоей пользоваться. Ты на «немце» уехал, а «корейца» в гараже оставил. Ну вот! Я здесь – и никто не сунется!
– А как ты откроешь дом? Окна побьешь?
– То мой вопрос. Ни одно стекло не пострадает. А с тебя документ. Пиши от руки, что поручаешь Михаилу Штанько охранять свое имущество и разрешаешь жить в твоем доме. Дата, подпись. Сфотай и скинь мне в «телегу». По рукам? Или подождешь, пока мародеры дом спалят.
– Да понял я. По рукам, – вынужден был согласиться Аверин.
– Пиши! Жду.
Михаил закурил. Огонек сигареты подполз к фильтру, когда от Аверина пришло сообщение. Штанько изучил текст, примял окурок в печке и позвонил бывшему подельнику.
– Лом, я в городе. Заждались? Передай Хворому, завтра празднуем новоселье.
Глава 12
Украинский снаряд пробил крышу двухэтажки и угодил в квартиру, где проживала Наталья Кошелева. Два выбитых окна напоминали пустые глазницы, над которыми черная копоть дорисовала вздернутые брови, а пенные брызги внизу на стене символизировали слезы. Пахло дымом. Пожарные закончили свою работу и сматывали шланги. Им помогали прибежавшие на помощь мужчины. Поодаль перешептывались женщины. Одни вздыхали: когда это закончится. Другие требовали ударить в ответ ядерной бомбой.
Тимур Бахтин подбежал к подъехавшему УАЗу и встретил Олега Мешкова бурной тирадой:
– Я конечно знаю про русских женщин и горящую избу, но голова не только для прически! Там пламя и дым, а она без средств защиты ринулась! И знаешь зачем? Полюбуйся!
Олег метал взволнованный взгляд по сторонам:
– Где Кошелева?
– Мы водой ее окатили. В кунге сохнет, – указал Бахтин на «Урал» Росгвардии.
Задняя дверца в кунг «Урала» была распахнута, Мешков забрался внутрь по откидным ступенькам. Мокрая с головы до ног Наталья сжалась на скамье, обхватив пышный ком белой ткани.