Война Иллеарта
Шрифт:
— Нет, не пытайся ответить на такой вопрос. Это не тебе решать. Морэм улыбнулся, чтоб разубедить Кавинанта, но тот продолжил:
— Во всяком случае, я обрел уверенность в том, что это стоящее дело. Хотя это не совсем то, чего люди хотят от меня получить.
Зондируя снова, Морэм сказал:
— Может быть. Но я этого не вижу.
Ты не показываешь нам, что веришь, наоборот — только неверие. Если это и вера, то не вера в, а вера против. Кавинант вскочил на ноги, как если бы его ужалили:
— Вот с этим я не согласен! То, что я не подтверждаю Страну или что бы там ни было, фанатично отстаивая с
— Оно означает… — На мгновение Кавинант остановился, ища слова. Затем он подался вперед и закрыл от себя сияние Крилла руками, чтобы тот не слепил его глаза. Голосом, неожиданно резким, с покрасневшим лицом и навертывающимися слезами, он прокричал:
— Оно означает, что я пытаюсь воздержаться… пытаюсь не доверять никому… пытаюсь сохранять что-то для самого себя. И при этом не знаю — почему!
Он откинулся назад и склонил голову, спрятав ее в руках, словно опечалившись.
— Почему? — мягко произнес Морэм. — Это не такой уж и сложный вопрос, куда сложнее объяснить как. Некоторые наши легенды намекают на один ответ. Они рассказывают о начале Земли, почти сразу после того, как началось Время, когда Создатель обнаружил, что его брат и Враг, Презирающий, испортил его творение, поместив зло глубоко в сути Земли. В боли и горечи, Создатель поверг врага с небес на Землю и заключил его там Аркой Времени. Так, как гласит легенда, к нам пришел Лорд Фаул.
Говоря, он заметил, что не отвечает на вопрос Кавинанта — вопрос имел другую направленность, которая была ему не понятна. Но он продолжил, предлагая Кавинанту единственный ответ, которым обладал:
— Нам теперь ясно, почему Лорд Фаул страстно желает отомстить брату, Создателю. И наконец, после веков ненужных войн, продолжающихся от злобы, от желания отомстить людям, раз уж нельзя отомстить Создателю, Лорд Фаул понял, как достичь своей цели, разрушить Арку Времени, завершить свое заточение и вернуться в запретный дом, во имя зла и горя. Когда Посох Закона, потерянный Кевином при Осквернении, попал в его руки, он получил шанс навести мост между мирами — шанс доставить в Страну Белое Золото.
— Скажу просто: цель Фаула — повелевать Дикой Магией — Поскольку эта сила — якорь Арки Времени, которая охватывает и управляет временем — и с ее помощью привести Время к концу, и так избавиться от заключения и распространить свое влияние повсюду во вселенной. Чтобы сделать это, он должен победить тебя, вырвать Белое Золото из твоих рук. Тогда вся Страна и вся Земля неизбежно падут.
Кавинант поднял голову, и Морэм попытался предупредить следующий вопрос:
— Но как? — как Презирающий собирается достичь этой цели? О, этого я не знаю. Он будет выбирать пути так похожие на наши собственные, что нам будет очень трудно им сопротивляться. Мы даже не способны различить их, пока лишены всякой помощи — кроме тебя, — независимо, помогаешь ты нам или нет.
— Но почему? Почему именно я?
Снова Морэм почувствовал, что его ответ не соответствует
— Друг мой, это в моем сердце, что тебя выбрал Создатель. Это наша надежда. Фаул научил Друла как осуществить вызов, потому что мечтал о Белом Золоте. Но Посох Закона был в руках Друла, а не Фаула. И Презирающий не мог контролировать, кого вызывать. И если ты был все же как-то выбран, то выбран был Создателем.
— Слушай. Он — Создатель, творец Земли. Как он может оставаться равнодушным, видя свое творение разрушаемым? Но при этом он не может протянуть нам руку помощи. Таков закон Времени. Если он потревожит Арку чтобы коснуться Страны своей силой, Время придет к концу и Презирающий освободится. Поэтому только мы сами должны сопротивляться везде Лорду Фаулу. С твоей помощью, друг. — Адский огонь! — пробормотал Кавинант.
— Это все, что ты должен понять. Он не может озарить тебя, чтоб научить или помочь, потому же, почему и нас. Точно так же он не может озарить, научить и помочь тебе в твоем мире. Ибо если он сделает это, то ты будешь несвободен. Ты станешь его инструментом, и твое присутствие здесь разрушит Арку Времени, освободит Злобу. Итак, ты выбран. Создатель верит, что твоя сила и добро и воля спасут нас .т гибели. Если же он не прав, он вложил оружие разрушения своего творения в руки Лорда Фаула.
После долгого молчания, Кавинант произнес:
— Адский риск.
— Да, но он — Создатель. Как может он поступить иначе?
— Он может все уничтожить и попробовать снова. Но я подозреваю, ты не думаешь, что боги настолько смиренны. Или вы называете это надменностью — уничтожать? Впрочем, не важно. Мне показалось, что не все Лорды верят во вмешательство Создателя так, как ты.
— Это так. Но ты пришел ко мне, и я ответил, как мог. — Я знаю. Не обращай внимания. Но скажи, как бы ты поступил на моем месте?
— Нет, — Морэм передвинул стул так, чтоб видеть лицо Кавинанта.
Уставившись в его колеблющиеся от сияния Крилла черты, он сказал: На это я не отвечу. Что я могу предложить? Сила — страшная вещь. Я не могу помочь тебе с ответом. И даже себе не могу.
Растерянность на лице Кавинанта мгновенно растворилась в заинтересованности. Но он не заговорил, и Морэм решил рискнуть задать еще один вопрос:
— Томас Кавинант, почему ты так заботишься об этом? Что тебя волнует? Ты говоришь, что Страна — это твой сон, иллюзия, и у нас нет реальной жизни. Тогда не обращай на все это внимания. Принимай это за сон и смейся над нами. А когда ты проснешься, то освободишься от нас.
— Нет, — сказал Кавинант. — Я узнал кое-что из того, что ты мне сказал — и начал понимать. Слушай. Весь кризис здесь — отражение борьбы во мне самом. Черт, я болел проказой так долго, что начал уже полагать, что отношение людей к прокаженным является вполне оправданным.
Таким образом, я становлюсь своим собственным врагом, своим собственным Презирающим — действующим против самого себя, когда я пытаюсь остаться живым и быть при этом в согласии с людьми, которые так этому мешают. Вот почему мне снится это. Очищение. Разрешить дилемму подсознательно так, чтобы проснувшись я был готов к борьбе.