Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
— Я не думал, что они такие чудовища, — сказал Ньяронга.
— Это неправда, — по-английски выразила протест Джойс. — Их нельзя оклеветать так ужасно, что…
— Ну, ну, все дело в пропаганде, — ответил ван Рийн. — Предложите Ньяронга совместно вернуться в Кусулонго, собрать подкрепление и проверить, правда ли это.
— Вы хотите, чтобы они вцепились друг другу в глотки! Я никогда не приму в этом участие. Скорее умру…
— Послушайте, моя сладкая, еще никто не убит пока. Может, никто и не будет убит. Я могу объяснить позже. Но сейчас… мы должны ковать железо, пока оно горячо. Они чрезвычайно возбуждены, не давайте же им остыть, пока они не примут решение о выступлении. — Ван Рийн приложил руку к сердцу. — Вы думаете, что старый, страдающий одышкой, любящий комфорт, трусливый Николас ван Рийн хочет развязать войну? Неверно. Удобное кресло,
В замешательстве она позволила ему делать все, что он хочет. В ту же ночь во все кланы орды Рокулала послали вестников. Выступили во тьме, чтобы избежать света солнца. Двинулись только мужчины, девушки и дети остались в лагере. Все были закутаны в просторные накидки и бурнусы, басаи были покрыты одеялами, чтобы избежать ужасной чахотки, которая охватывала т’келанцев в такие периоды. Большинство заряженных частиц падало на дневную сторону планеты, но магнитное поле планеты было достаточным, чтобы перенести часть частиц на противоположное полушарие. Несмотря на все это, отряд двигался довольно быстро. Выглядывая в окно машины, Джойс видела тусклое свечение двух лун, бесформенные тени, иногда сверкало оружие. Сквозь гул машины она слышала, как они окликали друг друга, доносилось глухое топанье неподкованных копыт.
— Видите ли, — начал свою лекцию ван Рийн. — Я в этом мире недавно, но был во многих других мирах и о еще большем количестве миров читал отчеты. Мое дело требует этого. Всегда можно найти параллели. У меня было достаточно данных, чтобы понять их мышление. Вы же, эсперансиане, не обладаете таким опытом. Как большинство колоний, вы изолированы от основных галактических путей, чтобы разбираться в отношениях между племенами. Это видно из того факта, что вы не предприняли сразу психологического исследования. Никогда не поступайте так, Джойс. Всегда сначала проверьте, с кем имеете дело: эта Вселенная слишком жестока.
— Вы, кажется, знаете, о чем говорите, Ник, — согласились она.
Он просиял и поднес к губам ее руку. Она что-то пробормотала о необходимости подогреть кофе и сбежала. Вернувшись от кухонного стола и сев рядом с ним на переднее сиденье, Джойс попросила:
— Что ж, расскажите и об их мышлении. Как работает их мозг?
— Вы были уверены, что они подобны воинственным племенам прошлого, — начал он. — На первый взгляд это соответствует истине. Они разумны, они обладают языком, они разговаривают с вами, вам кажется, что они смогут легко вас понять. Но вы забыли, что сознание есть всего лишь небольшая часть личности. Сознание помогает нам получить то, чего мы желаем. Но наши желания — пища, убежище, пол, все наши мотивы — они идут из глубины. Нет даже логической причины для того, чтобы оставаться живыми. Но инстинкт говорит, чтобы мы остались живыми, и мы живем. А инстинкт возник в результате длительной эволюции. Мы были животными и очень долго, пока не научились думать… — ван Рийн набожно поднял глаза вверх, — и не получили души. Вы должны были сначала выяснить эволюцию их расы, чтобы понять их. Люди, как говорили мне специалисты, начали свою эволюцию, когда площадь лесов в Африке много тысяч лет назад сократилась. Древесные обезьяны стали хищниками. Они начали ходить прямо на задних ногах, и у них появились руки. Когтей и зубов у них не было, как у львов, и им пришлось изобрести оружие. Так появились мы — Homo sapiens, с нашими хищными инстинктами. Но они у нас довольно поверхностны. Мы по-прежнему всеядны и можем выжить, если понадобится, и на брюссельской капусте. Наши предки были мирными поедателями орехов долгое время до того, как стали охотниками. Это оказывает свое воздействие. С другой стороны, т’келанцы всегда были хищниками. Очевидно, не очень сильными. У них нет сильных когтей, зубы у них даже слабее, чем у людей. Поэтому они тоже приобрели в ходе эволюции руки и умение изготовлять оружие, а это приводит к появлению разума. Однако у них не было вегетарианских предков, как у нас. И их инстинкт убийства гораздо сильнее, чем у нас. К тому же они не общественные существа. Хищники не могут быть ими. Если в какой-нибудь местности появится много хищников, то добыча исчезнет, черт возьми. Кофе готов?
— Наверное, — Джойс принесла кофе.
Ван Рийн выпил его, не обращая внимания на его температуру, которая сожгла бы ей небо.
— Я начинаю понимать, —
— Гм, я не раз видел убийства за карточными столиками. Но да, вы поняли мою основную мысль. Прайд совершенно естественен здесь, как для человека семья. Клан, с его кровными узами, — лишь одна ступенька удаления. Он возбуждает т’келанцев в такой же степени, вероятно, как человеческая страна. Но орды? Нет. Это лишь вопрос удобства организации. Конечно, прайд или клан — это не леденцы. Люди тоже устраивают семейные скандалы и гражданские войны. У т’келанцев более сильны инстинкты борьбы, чем у нас. Здесь хватает схваток и борьбы. Но никто не воспринимает их слишком серьезно. Вы говорили мне, что здесь нет кровной мести. Это означает, что тот, кто убивает, не совершает ничего дурного. В сущности, тот, кто не убивает и не сражается — любой мужчина, — кажется им неестественным и ненормальным.
— Поэтому… они не воодушевлялись нашими планами? Планами эсперанской миссии?
— Отчасти. Дело не в том, что от вас ожидали опасности. Никто не беспокоился, и вы никого не оскорбляли и были даже полезны. Но ваше поведение они не в состоянии были понять. Они считали, что в вас есть что-то ненормальное, и испытывали к вам легкое презрение. Я же доказал, что так же силен, если не сильнее. Это удовлетворило их инстинкты, которые вследствие этого уснули. Тем самым я заставил их отнестись ко мне с уважением и выслушать меня.
Ван Рийн поставил пустую чашку и взял трубку.
— Другое обстоятельство, которое вы упустили из виду, — территории, — продолжил он. — Животные на Земле обладают инстинктом защищать свой участок. Люди тоже. Но для хищников он гораздо сильнее, ибо они не могут прожить на ягодах и кореньях. Их жизнь зависит от добычи. Изгнанные с территории, они погибают. Вы видели, что туземцы, которые не смогли удержать свою территорию, шли к вам, а не искали других земель. Потом вы отправились с проповедью, что вам не нужна ничья земля. Ха! Они восприняли это как ложь — может, именно в этом и причина нападения Шанга — или как проявление ненормальной слабости.
— Но разве они не поняли? — спросила Джойс. — Неужели они думали, что мы, хоть внешне и отличаемся от них, будем действовать так же, как и они?
— Я думаю, что цивилизованные т’келанцы, вероятно, поняли бы это, — сказал Ван Рийн. — Однако мы имели дело с наивными варварами.
— За исключением Старейших. Я уверена, что они поняли…
— Может быть, это и так. Вполне возможно. Но вы стали для них смертельной угрозой. Разве вы не видите? Они были летописцами, врачами, высококвалифицированными ремесленниками, специалистами по солнцу в течение многих веков. Вы пришли и стали делать у них то же самое, только гораздо лучше. Чего же вы от них ожидали? Что они будут целовать нам ноги? Или другие части вашего тела? Вы забыли, что они хищники. Они начали борьбу.
— Но мы никогда не собирались заменять их.
— Вспомните, — ван Рийн ткнул в нее трубкой, — разум есть лишь слуга инстинкта. Старикашки здесь слабее всех. Они могут удержаться лишь в одном месте, за стенами. Они не охотятся. Они не нуждаются в тысячах квадратных километров. Но это не значит, что у них нет инстинкта территории. Ха! Они лишь заместили его. Работа — вот их территория, и вы хотите выжить их с нее!
Джойс сидела, ошеломленно глядя в ночь. Прошло немало времени, прежде чем она смогла возразить.
— Но мы объясняли им, и я уверена, что они поняли, — мы объясняли, что планета без нашей помощи погибнет.
— Да, да. Но прирожденный боец смерти боится меньше, чем другие существа. К тому же смерть ожидала планету через много тысячелетий. Это уж слишком долгий срок, чтобы внушать эмоции. Ваша же собственная угроза была для них совершенно реальной. А ваша болтовня о взаимопомощи планет для них ничего не значила. Думаю даже, что они вас просто не поняли. Хищники никогда не объединяются, за исключением самого юного возраста. Для них это не имеет практического значения. У них нет соответствующего инстинкта. Орды ни в коей мере не являются нациями. Альтруизм вне их умственного горизонта. Он только заставил их относиться к вам с подозрением. Старейшие в чем-то, возможно, поняли ваши мотивы, но ни в коей мере не разделяли их. Вы не можете организовать этих туземцев. Уж легче построить карусель на кольцах Сатурна.