Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
Сам не зная того, он легко избег ловушки, куда угодили Император и Сежес. Шаг за шагом он прорубался к самому основанию пирамиды, глубже самых древних фундаментов, и яростный блеск высекаемых его клинком искр разгонял гнилую, стылую темноту.
Чем дальше они уходили, тем могущественнее становились охранные чары. Меч Владыки Мрака миновал глубокую нишу, где притаился дракон — и чудовище, вмиг ожив, кинулось Ракоту на спину.
Командор Ордена, не моргнув глазом, встретил тварь грудью, коричневые зубы затрещали, ломаясь о край окованного сталью щита, широкий
Оживали и ещё какие-то стражи пирамиды, пятнами мрака бросаясь на облачённых в белоснежные доспехи рыцарей — те отвечали мечами, короткими смертельными ударами, без лишнего пафоса и показухи. Ракот не обращал на это внимания. Его последователи должны быть достаточно сильны, чтобы оборонить себя, иначе это никакие не последователи, а никчёмная обуза.
…Последняя стена с грохотом обрушилась внутрь, сквозь пролом хлынул яростно-алый свет. На тёмном постаменте сиял ослепительный кристалл, так что шедший следом за Ракотом командор Ордена невольно прикрылся латной рукавицей.
— Стойте, где стояли! — названный брат Хедина легко спрыгнул вниз.
Под ногами — сухая утоптанная глина, даже не каменный пол. Вокруг постамента — небольшое свободное пространство, чуть дальше — всё завалено в беспорядке набросанными друг на друга и перемешавшимися костяками. Стены — далеко, похоже, пустое пространство лежало подо всей пирамидой, неведомо как не проваливающейся в собственные подвалы.
— Славная работа, — пробормотал Ракот себе поднос. — Элегантно. Красиво. Снаружи не заметишь, из Красного замка не углядишь. А каждый мир обшаривать…
Кристалл ничего не ответил. Но кипящий внутри камня бессильный гнев Ракот уловил.
— Конечно, — язвительно сообщил он полыхающему сиянию, — брат мой Хедин, Познавший Тьму, справился бы здесь куда лучше. Ничего, Ракот Заступник, как меня кой-где прозывают, тоже может не только мечом махать.
Привилегия Бога — его магия редко когда нуждается во внешнем воплощении. Не требуются ни эликсиры, ни амулеты, ни зачарованные руниры… конечно, порой всё это может оказаться небесполезным, даже и просто незаменимым; но проследить перекинутый от пирамиды мост Ракот мог, не прибегая к подобным сложностям.
На вершине пирамиды — жертвенник. Живой, с заточённым внутри него вечно голодным призраком. Тьфу, мерзость какая; а вот Хедин бы наверняка пришёл в восторг и просидел возле этого алтаря невесть сколько времени.
Да, Богу Горы такое и не снилось. Умирающая река; сохнущие деревья; трескающаяся от неутоляемой жажды земля — всё вокруг отдавало силы зловещей пирамиде. И, трансформированная, преображённая, эта мощь незримо воспаряла над обречённым миром, сочилась сквозь Межреальность, совершенно неразличимая в потоках другой, естественно рождённой силы, до тех пор, пока не достигала…
Ракот поморщился. Глаза заслезились, словно у обычного человека, глядящего на солнце. Тонкая струйка, незаметный ручеёк проложил себе
Чёрная глобула закрытого мира. Правда, броня каким-то образом потрескалась, защита утратила абсолютность, ну, а имя, имя…
Эвиал.
Вот так так, — Ракот утёр пот со лба. А мы-то мучились… и чего было не отправиться сюда пораньше? Кирддин, замок-ловушка, хитроумнейший план Хедина — а всего-то и требовалось, что прогуляться в Зидду! Не в рядовой мирок, каких миллиарды миллиардов — один из ключевых, чьё падение откроет Неназываемому дорогу ещё дальше в глубь Упорядоченного!
Как всё просто, — он усмехнулся. — А не верящий в простоту Хедин, конечно же, кинется искать свидетельства совершенно иного, хитроумные ловушки и капканы, потеряет бесценное время, и враги опять ускользнут. Нет, он, Ракот, этой ошибки не повторит.
Значит, Эвиал. И там — либо они сами, либо нечто, очень для них важное. Что там говорил об этом мире Хедин? «Западная Тьма»? Неведомая сущность, то ли порождение Неназываемого, то ли какое-то творение непредсказуемого Спасителя? Говорил — и опять же оставил без внимания. Разве так можно? Не-ет, он, Ракот, теперь от этого не отступится.
В Эвиал, дорогие мои белолатные рыцари, в Эвиал!
За спиной Ракота чуть слышно звякнули тщательно смазанные и подогнанные сочленения рыцарского доспеха. Командор Ордена спрыгнул вниз и решительно шагнул к брату Хедина, поднимая забрало.
И остальные рыцари — невиданное дело! — один за другим посыпались вниз, опускаясь на оба колена и одинаковым жестом закрывая лица руками.
— Что случилось? — рыкнул Новый Бог. На его памяти Орден Прекрасной Дамы ещё никогда себя так не вёл.
— Её след. Он там, — лаконично проговорил старый рыцарь, указывая на стену пирамиды.
— Ч-что? — опешил Ракот.
— Стопа Прекрасной Дамы коснулась этих камней, — терпеливо пояснил командор. — Мы почувствовали. Все до единого.
Да. Теперь уже и впрямь все рыцари смотрели на него. Совсем позабыв о том, что они в чужом и враждебном мире, и те же быкоглавцы могут в конце концов и передумать.
— Она — была — здесь? — не мог опомниться Ракот. Всё, что угодно, только не давно сгинувшая Сигрлинн здесь, в пирамидах Дальних!
— Нет, — с прежним терпением пояснил командор. — Я выражался поэтически, как только и должно упоминать о Ней. Конечно, Её самой никогда здесь не было. Но след из этих пирамид… может вести к Прекрасной Даме.
— Послушайте. А с чего вы вообще решили, что вам почувствовалось…
— Каждый послушник Ордена, — перебил командор, не выказывая никакого пиетета перед Новым Богом, — посвящает себя трём вещам: овладению рыцарскими искусствами, истории деяний Прекрасной Дамы, и постижению Её эманации. Неофитам это покажется наивным, смешным и подозрительным, но Орден бережно хранит все чудом уцелевшие свидетельства Её дел, и послушник, если помыслы его действительно чисты, способен взором духовным проникнуть в…