Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
Она рассмеялась, шагнула к нему.
— Но в конце-то концов ты понял. Нет, не говори, когда, я сама угадаю. Аркин? Птенцы?
Фесс кивнул.
— Они уходили, а город оставался. И потом… я вспомнил воскрешение Эвенгара, те чёрные молнии, что разбили его саркофаг. Не состыковывалось, Атлика, если ты позволишь, конечно, так тебя называть.
— Позволю. С этим именем связаны мои не самые плохие времена, некромант Неясыть.
— Атлика?! — проскрипел бывший экзекутор, крепче сжимая кулаки. — Да, поминали тебя с некромантом, поминали…
— Я всегда и всё делаю исключительно вовремя, святой отец, — насмешливо поклонилась девушка. — А теперь, если не возражаете, я хотела бы получить то, за чем пришла. Вторую половину Аркинского Ключа, будьте так любезны.
— Могучая волшебница на посылках у Эвенгара Салладорского? Выполняет его мелкие поручения? — Фесс насмешливо поднял бровь.
— Меня это не проймёт, некромант. Ключ, — она протянула руку. — Отдай мне Ключ, и никто из твоих друзей не пострадает.
— Как у вас всё сложно, — покачал головою Фесс. — Вместо того чтобы просто убить меня, великая чародейка ведёт какие-то бессмысленные разговоры. Зачем всё это, Атлика? Если ты смогла вызвать силы Сущности, стереть с лица земли Арвест и остаться цела — ушла через какой-нибудь портал, наверное — если с тобой ничего не смогли сделать девять драконов-хранителей, то что тебе я? Убей меня и возьми сама всё, что пожелаешь. Аркинский Ключ мне достался с боем, так что едва ли он из тех артефактов, что «нельзя отнять, а можно лишь получить в дар».
— А как насчёт того, чтобы поверить — я к тебе неравнодушна, Неясыть? Ещё со времён Ордоса, когда ты платил мне «два цехина за любовь, и один — на булавки», просто чтобы поговорить?
— Не поверю, Атлика, — покачал головою Фесс. — Ты — могущественная волшебница, Эвенгар тебе в подмётки не годится. Если ты ещё меня не убила, значит, имеешь какие-то иные планы.
— Верно, — кивнула она. — Имею. Салладорец тоже имеет. Поэтому и я, и он — мы вежливо просим тебя отдать нам Ключ добровольно. После этого можешь делать, что хочешь, собирать войска, идти на нас войною…
— Нет, ты положительно решила вывести меня из себя, Атлика. Если это переговоры, то ты ведёшь их крайне дурно. Оскорбляешь, стараешься унизить, задеть, показать мне, насколько я ничтожен. Эвенгар тоже этим не брезговал, а ещё считается великим магом! Нет там никакого величия, когда приходится пробавляться детскими дразнилками.
— Мы теряем время, — Атлика сделала ещё шаг. — Ключ, Неясыть. Отдай Ключ — и можешь убираться на все четыре стороны. Я даже могу вывести тебя из Эвиала. Показать дорогу в твою разлюбезную Долину. Как тебе такое?
— Чем же я всех вас так пронял, что меня настолько высоко оценили? — насмешливо протянул Фесс. — Ты ведь со мной ничего и не сделала. Да и когда я считал тебя просто Атликой… такие представления, куда там имперским трагикам! В тебе погибла великая актриса, помяни мои слова, о достославная чародейка.
Атлика покачала головой.
— Ты не выведешь меня из себя. Потому что даже не представляешь, с кем сейчас разговариваешь?
— С любовницей мессира Архимага? — быстро нашёлся Фесс.
Волшебница усмехнулась.
—
— Атлика, — как можно спокойнее и безразличнее проговорил некромант. — Мне, конечно, очень приятно предаваться с тобой светской болтовне. Но я уважаю и ценю время, даже если это время моих врагов. От меня живого ты ничего не получишь. Это моё последнее слово. А теперь — давай, покажи себя истинную! Нечего стесняться. Здесь, если можно так выразиться, все свои.
— Убивать тебя не входит в мои намерения, Неясыть. Я даже не тронула твоих друзей-драконов, хотя могла бы стереть их всех в порошок.
— Ты надеешься меня убедить? Эвенгар вот не слишком старался, если честно. Совсем даже напротив. Убеждал меня, насколько я ему «неинтересен».
— Мне ты очень интересен, Неясыть. Или, вернее, — она прищурилась, — Фесс из Серой Лиги Мельина? Или, ещё вернее — Кэр Лаэда из Долины Магов?
— Надо же, — Фесс и бровью не повёл. — И отчего все такие надежды возлагают на моё настоящее имя? Что, предполагается, будто я, единожды услыхав его, паду на колени, возрыдаю и немедля отдам всё, что от меня потребуют?
— Фиглярствуешь, — раздражённо бросила Атлика. — Напрасно, Кэр. Я всего лишь хотела показать, что знаю о тебе многое, едва ли не всё. Если потребуется, я доберусь и до твоей знаменитой тётушки. И применю к ней её же собственные кулинарные рецепты.
— Ты ещё не поняла, что мне бесполезно грозить, высокочтимая? Возьми Ключ силой или уходи, Атлика.
— Ну, хорошо, — она сделала вид, что сдаётся. — Да, ты мне нужен, Кэр. Салладорец тоже необходим, но ты — ещё нужнее.
— За что ж такая честь, достославная?
— Вспомни своего отца, Фесс, вспомни Витара Лаэду. Вспомни, как и почему он исчез.
— Сегодня у нас вечер шарад, правильно? Извини, Атлика, но отца я вспомню как-нибудь и без тебя.
— Не прикидывайся идиотом! — прошипела чародейка, впервые потеряв терпение. — Твой отец… его кровь… скажем так, она нам очень важна. Поэтому убивать тебя я не хочу. Во всяком случае, не сейчас.
— Ка-ак интересно. Может, всё-таки расскажешь поподробнее, сиятельная?
— Может, и расскажу. Как только Ключ окажется у меня.
— Очень жаль, — Фесс состроил печальную мину. — Никто не верит на слово, всем залоги подавай.
— И не говори. Измельчал народишко, душою заплесневел, — подхватила Атлика. — Ну, так что, Кэр? Последний раз спрашиваю…
Сейчас. Когда она прираскрылась.
Привычная боль в левой ладони и растекающийся по жилам ледяной огонь.
Но ещё раньше стали смыкаться незримые тиски небрежно брошенного Атликой заклятья. Она успела первой, наверное, и разговоры все эти вела с единственной целью — отвлечь его; впрочем, как и сам Фесс. Он ведь тоже говорил только для того, чтобы вывести её из себя, потянуть время — и уловить момент, когда можно будет ударить. Ему удалось поймать самое начало её заклятья, когда налагающий более уязвим, однако Атлика мигом доказала, что шутить с ней не стоит.