Война мага. Том 4: Конец игры

Перумов Ник

— Мы представим тебе доказательства, хотя для нас это и оскорбительно, — Эвенстайн гордо задрал подбородок. — Но не здесь. Не в этом облике.

— Да-да, драконы и аппарации, я помню, — Фесс ухмыльнулся как можно наглее.

— Мы сейчас призраки, такие же, как и она, — Бахмут кивнул в сторону надрывно завывающего в несказанных муках привидения. — Мы можем говорить, не более.

— Как я понимаю, только потому я ещё жив, — ввернул Фесс.

— Да нет же! — проревел Бахмут. — Всё просто, только ты нам никак не желаешь поверить. Твой отец служил нам. Просто служил. Все чародеи Гильдии боевых магов рано или поздно оказываются у кого-то на службе, если, конечно, хотят хоть чего-то добиться.

—

Всё, чего добился мой отец, — смерти, — некромант с трудом сдерживался.

— Службы нам без риска не бывает, — пожал плечами Эвенстайн. — Зато вы и жили, как короли. Вспомни, испытывали ли вы нужду, пока твой отец не исчез.

— Не испытывали, верно, — Фесс заставил себя сделать кивок, который, при желании, можно было бы даже назвать «вежливым».

— Просто твой отец предпочитал артефакты золоту, — добавил Бахмут.

Это было правдой. Денег после отца почти не осталось, зато различных магических причуд и диковинок — хоть отбавляй. Однако тётушка Аглая наотрез отказывалась их продавать — мол, «дурная примета». В приметы тётушка верила почти так же истово, как и в Спасителя.

— Пойдём с нами, — продолжал уговаривать Эвенстайн. — Дело твоего отца не должно пропасть.

— Его нет уже много лет, — отрезал Фесс. — Я понятия не имею ни о каком «деле». И, если оно не протухло за это время — то стоит ли им заниматься вообще? Мир, во всяком случае, не погиб оттого, что «дело моего отца» осталось безо всякого внимания.

— Ну, хорошо, — Эвенстайн явно сделал вид, что сдаётся под натиском непреодолимых обстоятельств. — Твой отец первым в Долине осознал, как именно рождаются боги. Он понял, что потоки Силы, пронзающие Упорядоченное, дающие жизнь всем и вся, от мельчайшего насекомого до гигантов, способных задувать звёзды, как свечки, не могут оставаться без тех, кто станет ими управлять. Маги и чародеи только используют Силу, с разным успехом, но не более. Есть среди них такие, что способны очень на многое — взять хотя бы вашего Игнациуса. Но это не имеет ничего общего с управлением. Тут потребны боги. Мы с братом слишком заняты, чтобы самолично следить за всем — и в разных мирах возникают сущности, которые ты бы назвал «богами». Они очень разные, эти боги, добрые, злые, жестокие, равнодушные, слепые, зрячие, разумные и не очень, и двух одинаковых среди них ты не найдёшь. За ними нужен глаз да глаз. Витар Лаэда как раз этим и занимался. Вместе с другими, такими же, как он, лучшими из лучших. Восстание Безумных Богов стало его последним делом. Увы. Сейчас мы видим, что сын Витара вполне может его заменить. Ты успешно выдержал испытания.

— Мечи — это исключительно испытания? — Фесс поднял бровь.

— Нет. Мечи нам очень нужны. Никто толком не знает, как в заштатном мирке появилось оружие столь всесокрушающей мощи. Витар Лаэда наверняка бы заподозрил новые, ещё неизвестные нам божественные сущности…

— Так за чем дело стало? Вы отлично знаете, где Мечи. Протяните руку — и всё. Прошлый раз, сударь, вы, кстати, появились с оружием Клары Хюммель — случайно ли?

— Разумеется, нет! — раздражённо бросил полуэльф. — Мы ничего не делаем «случайно», запомни это, некромант. Прошлый раз мы предлагали тебе службу. Предлагаем и сегодня, предлагаем то, чем занимался, и то, ради чего погиб твой отец…

— Мечей, как я понимаю, у вас до сих пор нет? — перебил Фесс.

— Нет, — признался Бахмут. — Мечи мы выследили. Они у Клары Хюммель, только что тобой упомянутой.

— И вы не стали с ней связываться?

— Пока не стали, некромант, пока. До той поры, пока она делает то, что сделали бы и мы, не запрещай нам впрямую это пресловутый Закон Равновесия. Мы ведь упоминали это, в нашу прошлую встречу.

Фесс кивнул.

— Помню.

— Так вот, Клара Хюммель сейчас сражается

с Западной Тьмой. То есть делает то, к чему ты призывал нас. Так зачем же нам отбирать у неё Алмазный и Деревянный Мечи именно сейчас?

«Лгут, — подумал Фесс. — Они не могут забрать Мечи сейчас. Не знаю, почему, но не могут. Вот и крутят, вертят, громоздят ложь на ложь и нелепость на нелепость. Мечи им не даются. Они тоже ошиблись, эта парочка. Им удалось вытрясти из меня сведения о схроне. Я вспомнил об Иммельсторне и Драгнире. Но своим успехом полуэльф с приятелем не воспользовались. Вмешались какие-то иные силы или соображения. Могли ошибаться и они сами. Протянули руки к Мечам — а там нечто такое, что заставило отдёрнуться. Нечто, помешавшее даже богам — или тем, кто себя за них выдаёт. Бесспорно, очень сильным магам. Быть может, самым сильным из всех, мною встреченных.

Но Мечи защитили себя сами, не знаю, как, но защитили. И это единственная крупица правды во всей нашей беседе».

— Одним словом, скажи драконам, чтобы перестали… мучить э-э-э… неосязаемую сущность нашей слуги, и покинем этот мир, — решительно бросил Эвенстайн.

— Скажите сами.

— Они нас не услышат, — парировал полуэльф.

— Мы не хотим грозить, некромант, — подхватил Бахмут. — Ты нам нужен. Ты и твои Мечи. Такие артефакты, как говорят сказители, «сами выбирают себе хозяев». Чушь, конечно, но порой самая удивительная чушь, оказывается, имеет под собой что-то настоящее. Так и здесь. А что касается Западной Тьмы… Там вполне управится Клара Хюммель.

— Может, она и управится с Западной Тьмой. Но что потом?

— А потом Мечи должны оказаться у нас, — сверкнул глазами Эвенстайн. — Любой ценой, некромант. Совершенно и однозначно любой.

— Но для этого ты должен принять нашу службу. Выбраться из Эвиала. Подучиться… кое-чему. Мы бы отдали тебе оставшееся наследство Витара Лаэды, то, что он не рискнул брать с собой в Долину — наверное, понимал, насколько шустр у него сынок.

— А Салладорец? Почему ваша слуга защищала его, а сюда явилась требовать у меня Аркинский Ключ?

— Потому что Салладорец — необходимая часть нашего плана, — терпеливо-назидательно заявил Эвенстайн. — Очень обширного и сложного. Он — истребитель Безумных Богов, такой же, каким был твой отец. Эвиал готов породить своего собственного бога…

Фессу пришлось сделать изрядное усилие, чтобы не расхохотаться этой парочке прямо в лицо. Плетут невесть что. Нет, действительно заврались.

— Уходите, господа. Уходите и не возвращайтесь. Если сумеете, отберите Мечи у Клары Хюммель, но, предупреждаю, если хоть волос упадёт с её головы — я разыщу вас в самом дальнем углу Упорядоченного.

— Он не понял, брат.

— Куда ему, брат, — обменялась парочка своими излюбленными репликами.

— Попробуем ещё?

— Не знаю. Как хочешь, Бахмут.

— Мечи у Клары отбирать тебе, Кэр. Раз Мечи позволили тебе спрятать себя, значит, «признали тебя», да простятся мне подобные слова, достойные лишь последнего из последних сказочников. Между вами есть связь, а вот между ними и Кларой Хюммель — нет. Она сможет их использовать, но спрятать, так, как ты — никогда. После того как падёт Западная Тьма, тебе предстоит вернуть Мечи себе. С нашей помощью ты сумеешь проделать это так, что с головы госпожи Клары действительно не упадёт ни один волос. Но времени терять нельзя. Бог Эвиала готов родиться. И мы имеем все основания опасаться, что оно кажется не менее безумным, чем те, в бою с которыми сложил голову твой доблестный отец. Западная Тьма — безделица, пустяк по сравнению с ним. И тут нам понадобится даже Салладорец. Мы не вправе отказываться от какого-то орудия, только потому, что нам не нравится его цвет. Лишь бы разило наверняка.