Война меча и сковородки
Шрифт:
– Сэр Тюдда останется, - сказала леди Фледа.
– Ты же слышала? У него другие дела.
Острюд поджала губы и, хотя явно хотела возразить, спорить с матерью не осмелилась.
К полудню караван выехал, наконец-то, за стены замка, но тут же Эмер испытала новое разочарование. Она не рассчитывала, что лошади помчат их, как ветер, но когда вереница осликов, на которых восседали сопровождающие дамы, неспешно потянулась по дороге от Дарема к горам, девушка готова была взвыть от нетерпения. Медленно, очень медленно, еще медленнее, чем медленно! Да к тому же не прошло и часа, как леди Фледа хватилась, что позабыла молитвослов. Караван тотчас остановился, и начались переговоры, кто поедет за книгой. Эмер оставалось только скрипнуть зубами. Как будто без никчемной книжки нельзя прожить день или два!
– Отправим кого-нибудь из рыцарей, он быстро обернется, - предложила она свекрови, когда та закончила отчитывать за несобранность свою помощницу.
Предложение не нашло отклика в сердце благородной дамы.
– Из рыцарей?!
– леди Фледа пришла в ужас.
– Нет! А вдруг на нас нападут, упаси яркое пламя? Я отправлю... леди Мурроу, - она указала на пожилую даму, восседавшую на старом, как мир, ослике.
– Только не ее!
– воспротивилась Эмер с ужасом. Она представила, сколько этот ослик вместе со своей ношей будет добираться до замка и обратно - и ей заранее стало плохо.
– Пошлите кого помоложе.
– Молодую женщину опасно отправлять в дальний путь одну, - наставительно сказала леди Фледа, а Острюд услужливо закивала.
– Отправится леди Мурроу, а мы тем временем разобьем лагерь.
– Какой лагерь?
– Эмер даже руками всплеснула, чувствуя, что им уготовано заночевать в двух тысячах шагах от Дарема.
– Да тут четверть часа туда и обратно. Я сама сбегаю.
И прежде, чем свекровь успела возразить, а золовка возмутиться, девушка распахнула дверцу кареты, спрыгнула на землю, не дожидаясь, когда поставят лесенку, и побежала по направлению к Дарему, дела вид, что ничуть не слышит встревоженных криков за спиной.
Посмеиваясь, Эмер слышала, как в погоню за ней пустились рыцари, и дала волю ногам, свернув с большой дороги на боковую тропинку, чтобы срезать путь. Пусть гоняются за ней, сколько вздумается, все равно не догонят.
Оказавшись на воле после недель, проведенных в Дареме, вдали от строгой свекрови и бдительного ока служителей яркого пламени, Эмер чувствовала себя, как птица, вырвавшаяся из клетки. Подобрав подол платья совершенно неподобающим образом, хозяйка Дарема перепрыгивала через валежник, перескакивала ямы и была по-детски счастлива.
Но когда показались башни замка, Эмер привела наряд в надлежащий вид и убавила прыти, затрусив по тропинке как настоящая благовоспитанная леди. Слишком много глаз следили за ней, и много кто ждал, когда она оступится.
Пробегая дубовую рощу, Эмер невольно замедлила шаг. У ручья, привязанный к ветке, стоял конь Тилвина. Она видела, как на этом гнедом Тилвин выезжал за ворота замка, чтобы проверить гарнизоны, и любовалась и конем и всадником со стены. И вот теперь начальник стражи здесь? Какие у него могут быть дела вдали от людского жилья и сторожевых крепостей?
Словно в ответ, она сразу же увидела Тилвина. Он спускался от ручья в низину вместе с оруженосцем. И того и другого Эмер увидела со спины, а они ее не заметили. Тилвин шел впереди, придерживая ветки, как нетерпеливый влюбленный. «Прекрасная дама!
– догадалась Эмер и разулыбалась, хотя никто не мог ее видеть, а улыбаться одной в пустынной роще - это было странно, как петь на вершине горы.
– Так вот какие у тебя дела, братец Тиль! Что ж, удачи. И пусть тебе повезет больше, чем мне».
Она продолжила путь и благополучно вернулась из Дарема с молитвословом, заслужив щедрые упреки и скупую благодарность со стороны свекрови. Дамы смотрели неодобрительно, но Эмер сделала вид, что не замечает их взглядов. Зато они двинулись дальше, и разбивать лагерь не пришлось. Поставив локти на колени, Эмер смотрела в окно, с нетерпеньем дожидаясь, когда покажутся кузнечные деревни.
Но прежде деревень показалась река и горы нависли совсем близко - острые, как оскаленные драконьи зубы, изрытые канавами и штольнями. Люди вгрызались в землю почище любого дракона, и земля, хотя и щерилась угрожающе, ничего не могла поделать против этих настырных существ.
Потом река повернула и охватила широким изгибом остров, над которым вздымались столбы черного дыма. Глинобитная стена окружала остров по краю, узкие бойницы мгновенно ощетинились стрелами, когда караван приблизился.
Над воротами взметнулся желтый флаг - обитатели деревень спрашивали, кто приехал и с какой целью.
– Помогите мне выйти, - велела леди Фледа.
Дамы бросились поддерживать ее под локти и расправлять смятое платье. Эмер вышла следом, жадно втянув носом воздух, в котором ощущалась примесь угольной пыли, гари и... мерзлой земли и янтаря. Такой знакомый и волнительный запах...
– На той стороне - паром, - объяснила ей леди Фледа, беря ее под руку.
– Но так просто его не вызвать. Только обладатель королевской печати может это сделать. Раньше печать хранилась у меня, но теперь...
– Хранится у Годрика!
– вспомнила Эмер о свадебном подарке Её Величества.
– Как же мы попадем в мастерские?
– Отправим письмо, - леди Фледа достала из поясной сумочки кусок пергамента, на котором витиеватыми буквами были написаны ее титул, имя и стоял оттиск печати - языки пламени, увенчанные королевской короной.
– Пусть Годрик разрешит нам войти.
Она передала письмо леди Мурроу, та передала его леди Оуэн, та передала служанке, а та передала сэру Рено. Эмер следила за этими манипуляциями со всё возрастающим недоумением, а когда сэр Рено подошел к канатам парома и положил пергамент в корзину, от которой веревка тянулась на ту сторону реки, едва не спросила, почему леди Фледа сама не соизволила дойти до корзины.
Почтовая корзина поползла вдоль канатов и вскоре исчезла в деревне-крепости.
– Теперь ждем, - объявила леди Фледа, усаживаясь в складное креслице. Которое ей услужливо подставили.