Война Моря и Суши
Шрифт:
– Мне так стыдно...
– прошептала она.
– Девочка, да ты влюбилась в офицера в юбке?
– улыбнулась Лукреция Фольк.
– Губа не дура, - он же из штаба их армии! Может, будущий генерал...
Признайся, ты по-прежнему не помнишь своё прошлое?
Мария отрицательно покачала головой, а внутри у неё всё замерло: вопрос Лукреции насторожил и испугал. Впервые та спрашивала о прошлом. Неужели Лу чувствует себя совсем плохо?
– Только не умирай, не оставляй меня одну, - взмолилась Мария, - мне страшно!
– Как же, умрёшь с вами!
– Умлёшь!
–
Лукреция улыбнулась, щипнула девочку за тугие щёчки:
– Вся в маму, умница! Сначала мы выдадим маму замуж, потом - тебя, моя принцесса, и только потом Лу превратится в старую клюшку и спокойно отойдёт в мир иной. Мария, нам нужно придумать, как подать запрос подводникам насчёт выяснения твоей личности. Теперь пора.
– Я не хочу.
Лукреция удивилась так, что привстала на постели:
– Почему?!
Ты откуда свалилась на плавучий маяк? Не с Луны же! Правильно, детка, мы ни разу не заговаривали с тобой о твоём прошлом, но все мы уверены, что ты - дочь Моря. Вспомни хотя бы вакцины, которые ты перенесла вначале...
– Я могла быть тасманийкой.
– Вряд ли.
– Лу, там не хотят меня...
– прошептала Мария с горечью.
– Если бы хоть один человек Моря волновался обо мне, меня бы уже нашли и вернули...
– Й-оо! Ах, вот что нас всё время гложет?! Вот уж не думала...
– доктор Фольк прикусила язык.
"Девочка полна сюрпризов!
У неё внутренний надлом глубже, чем я предполагала.
И вообще ты, Лу, думала ерунду. Мол, психотип "бедняжка" и среди подводников благополучно сохранился до наших дней... Но тут всё гораздо серьёзнее. И, чёрт, к психологам её не поведёшь, - опасно. Опасно. Даже не думай!.."
Лукреция, как истинная воительница, свято веря в универсальность метода наступления в любых ситуациях, оборвала свои размышления и наехала на Марию:
– А ты вспомнила, при каких обстоятельствах пропала? А ты, птичка певчая, не забыла, что, кроме мирных домашних вечеринок есть ещё и прибрежная полоса, выжженная напалмом, и десятки кораблей, которые идут на дно, обстреляв друг друга? А людей с этих кораблей потом собирают в море, да только находят не всех? А ты в курсе, что подводники отозвали свои представительства, и не вступают в переговоры с Сушей вот уже два года, после того, как Совет Надмирья заявил, что Подводные Колонии - единственная реальная угроза всемирной безопасности?
"Меня бы нашли...", - передразнила Лу, - нет, доктор Хорхе был прав: тебя вредно за ручку водить. А посадить бы за руль грузовика и, как Патрисия, - вперёд! В гущу людей, в кипение жизни!
Лукреция единственная, от которой Мария слушала даже выволочки.
– Ты думаешь, им просто не до меня?
– Ещё бы! Видимо, ты хорошо постаралась пропасть. Возможно, были свидетели твоей... гм, кончины. Тебя оплакали, и дело с концом. Но ты спаслась. И нужно помочь тем, кто тебя любит, найти птичку Марию... как тебя назвал наш таинственный агент?
– Эмилия.
Она внезапно встрепенулась:
– Лу, а ведь я утонула! Я и есть Эмилия!
Я падаю в холодную синюю воду. Больно ударяюсь, как об асфальт, так, что боль отзывается в каждой клетке тела, и - светлый круг на поверхности воды, прямо над головой. Круг удаляется. Ужас. Ужас страшнее, чем боль от падения. Смертный страх, больно давит грудь... лёгкие разрываются... И ещё я знаю, что его застрелили. Кого-то, кто мне очень, очень дорог и без кого не жить...
Мария безвольно осела на стуле, потеряв сознание.
"Нет, мне точно не дадут умереть," - подумала Лукреция Фольк, цепко держа ручку Евы, топтавшейся у кровати, и нажала кнопку вызова дежурной медсестры.
Охота на людей
За полтора часа полёта он устал от кампании дивы Аниты так, что с трудом сдерживал рвущуюся наружу брань.
Дива вынимала мозг, требуя внимания к своим прожектам, которые только на первый и совсем неискушённый взгляд выглядели как нечто, заслуживающее внимания. Оказывается, у дивы есть знакомства во всех мыслимых и немыслимых службах: от аргентинского телевидения до всесильной электрической кампании "Эдесур" и генералитета армии Лос Анхелос. Она просто не знала, с кем путешествует, иначе не рискнула бы рисоваться перед этим человеком. За пять лет, занятый "вживанием", а затем выживанием в Надмирье, Кассий Борджия умудрился заматереть так, что завёл кое-какие полезные знакомства, не ограничивавшиеся южноамериканским континентом. А теперь вынужден был выслушивать сверкающее стразами ничтожество, которое переводило в статус закадычного друга каждый замеченный на фешенебельных попойках фейс.
Борджия давно задушил бы милашку своими руками и выкинул с самолёта. И ничуть не пожалел о потере крутой "бразильской" попки в комплекте с пустой головой, привинченной повыше выдающихся во всех отношениях буферов. Мирило с ситуацией лишь то, что ещё один попутчик, журналист Алехандро Кортес, большей частью принимал огонь на себя. Он изображал живую заинтересованность в бреде, порождённом истеричным и парадоксальным сознанием сеньоры Аниты.
Кассий некоторое время забавлялся вопросом: что за человек этот Кортес, и какие дивиденды ожидает? Придя к мнению, что сеньор Алехандро - такой же тупица, как и его собеседница, Борджия немного расслабился. И даже поучаствовал в диалоге на вторых ролях, не позволяя Аните раскрутить себя на опрометчивые обещания.
– Но вы же устроили выступление этой Агилар перед подводниками?
– приставала к нему дива.
– Говорят, там творилось чёрт знает, что. И оргия закончилась тем, что подводники расстреляли декорации и чуть не похоронили под ними несчастную и её ребёнка?
Кассий пропустил бы мимо ушей трёп Аниты, если бы не многозначительный взгляд, которым та обменялась с Алехандро.
"Ну-ка, ну-ка, попугаи-неразлучники, вы, кажется, имеете в виду больше, чем говорите?"
– Агилар получила серьёзную травму шеи и вряд ли скоро возобновит концерты, - глазом не моргнув, соврал Борджия, сменив глубоко запрятанное пренебрежение на обычную свою настороженность.