Война среди осени
Шрифт:
Паровая телега оказалась шире обычной повозки. Дно ее в передней части было сделано из твердого, промасленного дерева, а в задней обито медными листами. Угольная печь — вдвое больше печи огнедержца — окружала стальной котел, а точнее, его останки. Сая показал, как сила пара приводит в движение колеса, как можно ускорить и замедлить ход. Ота вспомнил, что в юности видел такую же повозку, только поменьше. Это случилось в Сарайкете. Армия чайников, как сказал тогда хай. Мир давно уже подсказывал им об опасности, только все они были глухи.
— Тяжелая, —
— А они их разве таскают? — удивился Найит. — Стоило тогда стараться, чтобы она ездила на угле! Все для того, чтобы потом скот запрягать?
— У них может кончиться уголь, — подсказал Ота.
— Да, может, — кивнул Сая. — Но скорей всего, они боятся тряски. Вот эти развороченные клочья и есть котел. До взрыва он был округлый, навроде яйца. Котел держит давление. Посмотрите, как они сделали швы. И это яичко почему-то треснуло. Те, кто был поблизости… Ну, что про них скажешь. Представьте себе, какая сила двигает такую махину, потом нагрузите ее припасами, набейте людьми, да разгоните как следует… словом, хорошенькая каша получилась.
— Как? — спросил Ота. — Как они ее разбили?
Сая пожал плечами.
— Меткий выстрел из тяжелого арбалета. Или вода перегрелась. Не знаю даже, насколько эти штуки нежные. Судя по вот этой, ходят они по ровному лужку или хорошей дороге. Чтобы без ухабов.
— Не могу поверить, что они сажают сюда людей, — сказал Найит. — Одна кочка, и все погибнут. Зачем так рисковать?
— Потому что выигрыш того стоит, — сказал Ота. — Гальты жертвуют людьми ради силы.
Ота провел рукой по искореженному металлу. Яйцевидный котел теперь стал похож на распустившийся бутон. Острые лепестки блестели на солнце. Он попытался согнуть один, но ничего не вышло: они были слишком толстыми. Ота обнаружил, что его сонливость как рукой сняло. На смену ей пришла сосредоточенность. Он будто уже обдумывал что-то, еще не зная, о чем думает. Ота присел на корточки и посмотрел на закопченную широкую дверь печи.
— Она железная.
— Да, высочайший, — ответил Сая.
— Но стенки не плавятся. Значит, как бы она ни нагревалась, жар все равно будет меньше, чем в кузнечном горниле. Как же они его измеряют?
Сая снова пожал плечами.
— Скорей всего, топят мягким углем, высочайший. У них в Гальте он весь такой — бросай в печь, сколько хочешь, жарче не станет. А для ковки железа нужен другой, твердый. Вот почему они закупают сталь в Эдденси.
— Сколько времени им нужно, чтобы добраться до Амнат-Тана на этих повозках?
— Откуда же мне знать, высочайший? — Сая изобразил позу раскаяния. — Я их в деле никогда не видел.
Ота кивнул сам себе. Голова гудела, но он чувствовал, как мысли догоняют одна другую, как будто смотрел на рыб сквозь прозрачный лед.
— Ота-тя? — позвал Найит. — Что с вами?
Ота поглядел на него и с удивлением обнаружил, что широко улыбается.
— Скажи людям,
Найит изобразил повиновение. Но когда они пошли назад, к остальным, Ота заметил, что юноша и кузнец обменялись озадаченными взглядами.
В их маленьком лагере Ашуа Радаани складывал в стопку книги. Он изобразил позу приветствия, но лицо так и осталось хмурым.
— Это все, — сообщил он. — От величайшей в мире библиотеки осталось четырнадцать томов.
Ота посмотрел на двери большого чертога. Попытался представить, сколько знаний хранилось в нем, сколько безвозвратно исчезло. Найит с благоговейным трепетом прикоснулся к стопке грязной ладонью.
— Я только половину смог бы прочитать, — сказал Радаани. — Остальные слишком древние. Одна-две — времен Первой Империи.
— Отвезем их Маати и Семаю, — сказал Ота. — Им они, возможно, пригодятся.
— Мы возвращаемся? — спросил Радаани.
— Те, кто пожелает — да. Остальные поедут со мной в Сетани. Я должен встретиться с хаем. И нам нужно поторопиться. Гальты сделают крюк и сначала разграбят Амнат-Тан. Надеюсь, этого времени нам хватит.
— У вас есть план, высочайший? — недоверчиво спросил Радаани.
— Еще нет. Но когда появится, он будет лучше моего предыдущего. Мне не нужно много сопровождающих. Двух-трех вполне хватит. Если это будут верные люди.
— Мы могли бы отправиться в Тан-Садар, — предложил Радаани. — Он ближе, если нам нужны союзники.
— Не нужны. По крайней мере, не так сильно, как разбитые дороги и ранняя зима.
На лице Радаани не промелькнуло и намека на понимание. Он просто изобразил позу повиновения.
— Тогда Сетани подходит больше, высочайший. Я соберу людей к полудню.
Ота принял позу, показывая, что слова услышаны, и вернулся к тележке, на которой сидел до этого. Пшеничная каша остыла и липла к пальцам, зато осталась такой же сладкой. В мыслях Ота уже ехал в Сетани. Он плохо знал дорогу между этим городом и Мати. Работая посыльным, он держался ближе к югу, а хаи неохотно наносили друг другу визиты, предпочитая отправлять ко двору соседей, послов и дочерей на выданье. И все-таки один раз ему довелось побывать в Сетани. Ота пытался вспомнить малейшие подробности этого путешествия, когда его размышления прервал Найит.
— Что мы собираемся делать в Сетани, высочайший?
Взгляд юноши был нетерпеливый, сосредоточенный. В нем горела жажда действия. Ота вспомнил себя в этом возрасте.
Он знал, что ответит на вопрос Найита, но все же не сразу решился это сказать.
— Ты не поедешь со мной, Найит-тя. Я поручаю тебе доставить книги Маати.
— Это может сделать кто угодно. Я вам пригожусь. Я был в Сетани. Совсем недавно, когда мы ехали в Мати. Я могу…
— Нет, — сказал Ота и взял юношу за руку. Взял за руку сына. — Ты подал команду отступать, самовольно прекратил бой. Во времена Империи мне пришлось бы казнить тебя за это. Я не могу взять тебя с собой.