Война теней
Шрифт:
— Конечно, — улыбка, немного анигранная, но именно что немного. — Мой супруг предлагает вам и вашему другу сыграть.
— Против него и генерала Шермана, не так ли?
— Вы проницательны.
— Положение обязывает, миледи. Иные спутники, помимо участвующих в игре, допустимы?
— Я хотела бы сопровождать своего мужа и не откажусь посмотреть на войну за зелёным сукном.
— Она хоть и бывает яростной, но кровь льётся гораздо реже. чем на войне настоящей. И только в случае наличия шулеров или когда ставки столь
В очередной раз чуть ли не спотыкаюсь, едва-едва сумев избежать ситуации, когда наступил бы на ногу партнёрше. Хорошо ещё, что графиня Биконсфильд — а этот титул был пожалован Дизраэли хоть и недавно, но куда раньше того, прежнего варианта — сумела и меня малость поддержать, и сама уклониться от конфуза при танце со столь неумелым партнёром. И никаких следов досады или там недовольства на лице и в движениях.
— Прошу прощения. Скользить по паркету — совсем не моё. В том числе и касаемо танцев. И это несмотря на не самые малые старания освоить танцевальное искусство.
— Зато по полям сражений вы «скользили» гораздо умелее, Виктор.
— Не такое и далёкое, но уже прошлое. Теперь другая ситуация. Да и оказавшийся на боле боя министр не просто, а тайной полиции — это или нонсенс, или ситуация, когда всё потеряно и остаётся только умереть с оружием в руках.
О, вот и танец закончился. Остаётся вернуть графиню законному супругу, согласно этикету. А ещё уведомить Дизраэли, что я и мои спутники будем просто счастливы встретиться в самом скором времени за карточным столом. Кто-то будет играть, кто-то смотреть, но всем очевидно — это лишь фиговый листок, как бы прикрывающий истинную цель встречи и разговоров.
— Ну что, Вик? Ну как? — подобно ястребу, набросилась на меня терзаемая любопытством Вайнона. едва я вернулся от четы Дизраэли к ней и Вильяму.
— Нас приглашают на партию в бридж. Вот прямо здесь, в одном из небольших кабинетов. Четыре игрока и две дамы, ты и Мэри Энн, графиня Биконсфильд. Джентльмены играют, леди смотрят и порой комментируют. Ну и просто своим присутствием добавляют атмосфере хотя бы толику тепла и уюта.
— Тепла я бы добавила, — проворчала индеаночка. — Полила бы Шермана керосином и спичку поднесла, чтобы не позорил старое индейское имя Текумсе.
Злобненькая прелесть. Смотрю и сердце радуется. Я это знаю, она это знает… Проклятье, да почти всё ближнее и не только окружение в курсе.
— Ладно, шутки в сторону. Придется вежливо улыбаться и вести осмысленный разговор. Мечтать о расчленении и торжественном аутодафе не возбраняется. Улыбкам это вообще придаёт дополнительную искренность.
— Это как? — малость опешил Степлтон, хотя уже давно мог привыкнуть к извилистости путей, по которым бродят мысли в моей голове.
— Улыбаешься искренне, потому как представляешь этого человека на эшафоте, у расстрельной стенки или просто закопанным в уютном деревянном
— Вик… ты как всегда. Сколько лет тебя знаю, а всё равно продолжаю изумляться.
— А так жить интереснее. Пойдём, однако. Думаю, нас уже ждут.
Ждали, факт. И даже с нетерпением, хотя и замаскированным. Дизраэли держал лицо идеально, а вот Уильям Текумсе Шерман, будучи куда менее искушённым в искусстве лицедейства и некоторых аспектах политики, читался куда легче. Обеспокоенность, толика страха, но вместе с тем решимость добиться желаемого.
Абсолютно искренне ему улыбаюсь. Про себя, понятное дело, желаю бросить тушку в кислоту, а уже потом, полурастворившегося, перебросить на ростки бамбука. Вслух звучит абсолютно другое:
— Мистер Шерман. Искренне рад нашей с вами встрече. И не могу не оценить то, что она происходит не на поле боя, а вот в такой милой, комфортабельной обстановке. Граф Биконсфилд. Счастлив вашему очередному прибытию на землю империи. И поздравляю с титулом, который вами абсолютно заслужен. Рад, что королева Виктория по достоинству оценила того, кто может стать достойным продолжателем дела Питтов, старшего и младшего, а также Пальмерстона, дай боги ему крепкого здоровья.
— Лестно это слышать, — раскланивается Дизраэли, изображая предельную приветливость. — Но нас ждёт сражение за карточным столом. И разговор тоже.
Действительно, сперва были карты. Не сказать, что я был действительно хорошим игроком в бридж, но и ударять в грязь лицом не собирался. Ай, чего там, действительно больших специалистов среди нас четверых не водилось, но целью показать умение игрока именно в карты ни у кого и не имелось. Сейчас должна была пойти совсем иная партия, связанная с большой политикой. И первым перевёл разговор на эти рельсы именно Дизраэли, ибо являлся представителем самой заинтересованной стороны, Великобритании.
— Добрососедство важно для любой империи, Виктор.
— Сложно спорить, Бенджамин, — ну да, за игорным столом более чем допустим такого рода переход, обращение непосредственно по именам. — Что ваша империя знает необходимость подобного, что наша. Как Великобритания, так и Америка предпринимают для этого необходимые усилия. Далеко ходить не стоит — взять хотя бы Мексику, с недавних пор ставшую наши добрым соседом, надежным торговым партнёром, а дальше может и в нечто большее перерастёт.
— Большее?
И подозрительность вверх скакнула, аж до степени. что едва заметно, но и на жестах отразилось. Руки напряглись, чуть дёрнулись.
— Династические связи уже давно опутали правящие дома.
— Понимаю, — и опять расслабился. Немного, до прежнего состояния. Зато Шерман напрягся, словно электричество. — Нашим империям не следует враждовать. Мы уже сумели договориться о мирном сотрудничестве, совместными усилиями смягчили ирландскую проблему, нашли компромисс по аннексии Гаити.