Война все спишет

Романов Герман Иванович

Великого князя Николая Николаевича, которого именовали «Старшим» в отличие от сына, полного тезки, Алексеев тоже хорошо знал — еще бы, последний кавалер ордена святого Георгия 1-й степени, полученного за войну с турками, которого отец нынешнего самодержца именовал не иначе как «дядя Низи». У него было два сына, и первенец Николай Николаевич Младший, 48-ми лет, являлся генерал-инспектором кавалерии — очень значимая должность. Порывистый и горячий, нетерпеливый, тоже закончил Академию генерального штаба, великий князь был популярен в армии, а потому доверием самодержца не пользовался — «Александровичи» его тихо ненавидели,

видя в нем конкурента. Женат не был, и детей не имел — а это резко снижало его шансы на занятие престола.

А вот его младший брат Петр Николаевич был личностью миролюбивой, со спокойным характером, тихий — словом, совсем неподходящий для престола. Да и военная стезя, как у всех Романовых, проходила иначе — в инженерных частях. А потому любил архитектуру и увлекался живописью. Единственный сын Роман малолетний, но это роли не играет — сам великий князь как кандидат на престол совершенно не подходит.

— «Константиновичи» и «Николаевичи» не подходя, — пробурчал Алексеев, складывая карточки, словно пасьянс раскладывал.

— Остались «Михайловичи», вместе со своим прародителем — старик на диво крепок, и ума фельдмаршал не потерял, он еще Председатель Государственного Совета. Да, тут есть определенные шансы.

Наместник взял последнюю стопочку, в ней оказались всего четыре прямоугольных картонки с вензелями. Верхнюю карту адмирал сразу отложил в сторону. Здравствующий младший брат императора Александра II Николаевича, генерал-фельдцейхмейстер, мог стать для своих сыновей хорошим таким прикрытием. Единственный из живущих кавалеров высшей степени ордена святого Георгия и фельдмаршал, такой же чин сейчас носит и бывший военный министр граф Милютин — два осколка прошлых времен, дотянувших до нового века.

Старший сын Николай Михайлович до недавнего времени командовал Кавказской гренадерской дивизией. А то, что его отрешили от должности в декабре, оно и понятно — его отец и он сам были популярны в Кавказской армии. А все хорошо помнили, каких страхов натерпелся в декабре 1825 года только взошедший на престол император Николай Павлович, опасаясь, что проконсул Кавказа генерал Ермолов поддержит мятежников. Так что «Александровичи» постарались задвинуть опасного кандидата куда подальше — пусть лучше науками увлекается.

А вот на его брата Александра еще не обратили пристального внимания, и зря. Он единственный из всей Фамилии был чрезвычайно деятелен, благо еще сорока лет не достигнул, и входил даже в Кабинет министров. А вот оттуда великого князя путем хитрых интриг «сплавили». Иметь близко у рычагов государственного управления чрезвычайно похожего на него «дядю Сандро», старшего только на два года, император Николай Александрович опасался, мало ли что. А контр-адмирал, младший флагман Черноморского флота не та фигура при любых раскладах, армия, и особенно гвардия, в империи более важный вес имеют, чем Морское ведомство.

— Пожалуй, тебя можно и поставить при «Мишкине», выйдет толк…

Алексеев задумался, мысленно прикидывая варианты. «Сандро» подходил, как нельзя лучше. Еще бы — молодой, честолюбивый и умный, и при троне будет прекрасным теневым регентом, так сказать. И прекрасный семьянин — пять сыновей, а это многое значило. Женой является великая княгиня Ксения Александровна, двоюродная

племянница и родная сестра правящего императора Николая II, так что при «Мишкине» он окажется еще по-родственному, и как дядя, и как зять.

Однако нужно выдернуть его в Порт-Артур, нужны победы над врагом, самое лучшее основание под репутацию. Жаль, что моряк, не армейский, но тут свою роль его младший брат великий князь Сергей Михайлович должен сыграть, в прошлом году произведенный в возрасте всего 34-х лет в генерал-майоры, назначенный командовать гвардейской конно-артиллерийской бригадой. И по слухам, он должен был сменить своего отца на должности генерала-фельдцейхмейстера, командующего всей артиллерией русской армии. А это более, чем весомо, очень значимый пост.

Да и два других брата могли быть в помощь. «Миш-Миша» пока можно не учитывать — за морганатический брак выслан из России, но обиду ведь все «Михайловичи» затаили. А Георгий Михайлович популярен в обществе, как управляющий Русским музеем и как почетный член столичной Академии наук. И женат он на дочери своей двоюродной сестры Ольги Константиновны, что замужем за греческим королем Георгом. Как не крути, но этот брак мостик к «Константиновичам», и если в комплот войдут и «Николаевичи», то шансы значительно повысятся.

— Надо думать, и крепко, — Алексеев отпил чая, поморщился, налил коньяка — мартель ему был более подходящим средством для размышлений, причем оптимистических. Японцы покинули Эллиоты, и теперь у них нет базы в непосредственной близости к Порт-Артуру и Дальнему. И теперь можно снабжать армию, благо флот будет доминировать в северной части Желтого моря, именуемой Корейским заливом…

— Ваше высокопревосходительство! Секретная телеграмма от государя-императора! Только что поступила!

Алексеев взял листок бумаги, развернул — и не поверил собственным глазам. Перечел внимательно, выделяя не то, что слова, каждую буквицу. И если бы не принятый бокал коньяка, то получил бы от чтения апоплексический удар. Почувствовав, что задыхается, адмирал отхлебнул мартеля прямо из горлышка бутылки — перехватило дыхание, но стало легче. Отшвырнув листок, Евгений Иванович с нескрываемой злобой прошептал, благо дверь уже закрылась, и он остался в кабинете один.

— Что ж, Ники, такой обиды я тебе никогда не прощу!

Глава 45

— Такого нашествия великих князей и под Плевной не было! Все стремятся урвать куски от чужой славы, — голос адмирала звучал глухо, с какой-то звериной тоской.

Фок не узнавал Алексеева — тот за эти несколько дней осунулся, глаза лихорадочно блестели. Еще бы — с поста наместника ЕИВ и главнокомандующего сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке его убрали, освободив «тепленькое местечко» для великого князя Владимира Александровича, командующего гвардией и столичным военным округом. И обставил царь-батюшка все это красиво — дескать, трудно адмиралу управляться одновременно с делами гражданскими и армейскими, пусть лучше эскадрами командует и на делах морских полностью внимание свое сосредоточит, для продолжения победоносной войны, так сказать.