Война за "Асгард"
Шрифт:
— Нельзя быть таким крючкотвором, мой мальчик, — кисло усмехнулся Визирь. — В конце концов мы все делаем здесь одно общее дело. Забирай свой приказ и убирайся. И выкинь из головы эту чушь насчет мнемохирургов •— все равно не успеешь пройти обработку до вылета…
— На это мне тоже понадобится ваше письменное разрешение, сэр, — невозмутимо сказал Джеймс. В глубине души он был очень доволен. — Непрохождение мнемохирургической проверки после контакта с агентом является грубым нарушением устава, сэр.
“А не перегнул ли я палку? ” — подумал он, глядя, как наливается кровью короткая толстая шея сэра Эдвина. На мгновение ему показалось, что девятый граф Корнуолл сейчас заорет: “Вон отсюда!!!” — и швырнет в него чем-нибудь тяжелым. Ничего подобного, к счастью, не произошло. Визирь молча протянул ему плотный листок зеленоватого пластика с голографической виньеткой личной подписи директора Агентства и так же молча махнул рукой в сторону двери. Джеймс принял листок, щелкнул каблуками, отдал честь и, развернувшись, пошел к выходу из кабинета. Портреты провожали его задумчивыми взглядами.
— Ну, мистер Ки-Брас, — поинтересовалась миссис Фор-рестхилл, — не лишились ли вы головы либо других жизненно важных частей тела? Сдается мне, львы нынче не в духе…
— Они подавились, — сообщил ей Джеймс. — Синтия, дорогая, будь так любезна, обрати внимание, какого цвета будет физиономия молодого Гарольда, когда он покинет кабинет шефа. Меняю эту информацию на выигрышный билет на завтрашнее дерби.
— Странно слышать такие посулы от человека, ни разу не выигравшего на скачках суммы крупнее шиллинга. Но из необъяснимого расположения к вам, юноша, я, так и быть, пришлю сообщение вашему виртуальному секретарю.
Покинув миссис Форрестхилл, Джеймс поднялся по застеленной красным бархатом лестнице на третий этаж и по длинному сводчатому коридору прошел в дальнее крыло здания, где располагались личные комнаты сотрудников Агентства. У Ки-Браса была небольшая двухкомнатная квартирка в Челси, но большую часть времени он, как и другие оперативники, проводил на работе и зачастую оставался ночевать в казармах. За последние двое суток Джеймсу удалось немного поспать лишь в кресле страта Сеул—Лондон, так что мысль о мягкой, застеленной чистейшим бельем кровати казалась ему весьма соблазнительной, но позволить себе такой роскоши он, разумеется, не мог. “После Большого Хэллоуина возьму отпуск, — решил Ки-Брас, открывая дверь старомодным железным ключом, — уеду в Шотландию, заберусь в горы и первые три дня буду тупо отсыпаться в маленьком домике у реки…”
Он разделся, скинув пропахшую потом рубашку и помятые брюки прямо у порога (неизгладимое, должно быть, впечатление произвел его внешний вид на сэра Рочестера и его фаворита Гарольда), стянул плавки и прошлепал босыми ногами в ванную.
Помедлил секунду у панели управления — из месячного резерва воды оставалось еще целых сто семьдесят литров, и непохоже было, что он успеет израсходовать их до конца октября. Ионный душ — штука, разумеется, полезная, но нет ничего приятнее бьющих по коже тонких струек настоящей воды. Тем более что вряд ли в зоне Ближнего периметра представится возможность принять ванну.
Когда он втирал в короткие черные волосы прозрачный гель биовиталайзера, часы, лежавшие на стеклянной полочке над умывальником, сказали голосом Софи:
— Босс, миссис Форрестхилл просила передать, что известное вам лицо имело оттенок молодого шпината. Занести сообщение в долговременную память?
— Пожалуй, не стоит, — фыркнул Ки-Брас. — Пошли ей тот билет, который мне проспорил Деймон на прошлой неделе. И, кстати, напомни, как сейчас оценивают шансы Бриллианта на завтрашних скачках?
— В букмекерских конторах Корпорации на него принимают ставки в среднем шесть к одному, — немедленно ответила секретарь. — В частных лавочках разброс побольше — от трех до семи к одному. Аналитики Клуба Фаворитов считают, что Бриллиант может победить завтра во втором заезде с вероятностью около восьмидесяти двух процентов. Вы уверены, что хотите расстаться с этим билетом, босс?
— Там, куда мы отправляемся, он мне не понадобится. Посылай не раздумывая.
— Снова в дорогу, босс? Данные последнего медицинского осмотра говорят о том, что вам требуется по крайней мере недельный отпуск.
— Очень трогательно. — Джеймс выкинул пустой тюбик из-под геля в раструб утилизатора и взялся за бритву. — Не забудь напомнить об этом секретарю сэра Эдвина, когда мы вернемся в Лондон в следующий раз.
Ультразвуковой станок приятно холодил кожу. Джеймс, не торопясь, несколько раз провел бритвой от подбородка к виску и обратно, пока от выросшей за сутки щетины не осталось даже воспоминания. Он мог ввалиться небритым и в мятом костюме в кабинет к Визирю — в конце концов, начальству даже полезно иногда видеть, что некоторые сотрудники работают на износ, — но никогда не позволял себе показаться неопрятным перед подчиненными. Выкроить пятнадцать минут, чтобы привести себя в достойный джентльмена вид, можно даже перед концом света.
В дверь постучали. Джеймс завернулся в полотенце и, оставляя на пластиковом полу мокрые следы, вышел в прихожую.
Теоретически казармы Уэльской гвардии относились к числу самых безопасных мест на планете, но сотрудникам Агентства по борьбе с терроризмом не стоит расслабляться даже у себя дома. Особенно у себя дома. В старинной притолоке двери, ведущей в комнаты Ки-Браса, пряталась вполне современная система внешнего контроля. Поэтому, открывая дверь, Джеймс уже знал, кого он за ней увидит.
— Послушайте, старина, — сказал Гарольд Статхэм-Пэлт-роу, вернувший себе прежний светский лоск, — мне чертовски неудобно отрывать вас от вашего туалета… но, по-моему, нам следует кое о чем поговорить.
— То есть? — сухо спросил Ки-Брас. Он стоял на пороге, загораживая проход, не оставляя гостю ни малейшей надежды на то, что его пригласят войти.
— Насчет “двойного ключа”… Понимаете, Джеймс, я, безусловно, ценю ваш опыт и умение ловить террористов, но здесь на карту поставлена моя репутация. Я готовил эту операцию почти год, посвящал ей все свое время — и тут являетесь вы и с ходу получаете равный статус… Согласитесь, у меня были причины вспылить.