Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
Простите, это у кого на руках по 5–8 отнятых часов? У «дикого степного зверья» из банд Сталина, или цивилизованных носителей идеи свободы и демократии?
Не будем наивны: что бы ни писал Илья Эренбург про «Убей немца!», его яростные статьи были делом рук журналиста. И только. Сталин ничего подобного себе не позволял. И Жуков не позволял. И Молотов. Призывов к геноциду со стороны хоть одного руководителя Советской Армии и государства не было никогда.
Зато генерал Эйзенхауэр, например, заявлял достаточно внятно: «Все население Германии параноидально. И нет никаких причин обращаться вежливо с этими параноиками» [419] .
419
Irving D. Nuremberg: The Last Battle. London, 1996.
…Если
Бомбардировки нацистами английского Ковентри были ужасным преступлением — число погибших хорошо известно — до 60 тысяч человек [420] . «Акции возмездия», предпринятые ВВС союзников [421] , превратили в руины десятки немецких городов, погубили до 600 тысяч мирных жителей: стариков, женщин, детей [422] . По десять «проклятых тевтонов» за каждого англичанина.
420
Эрлихман В. «Потери народонаселения в XX веке». М., 2004.
421
Отметим — не сразу после Ковентри, не с горяча, а в 1944–45-м, когда советские летчики сковали на Восточном фронте 80 % Люфтваффе — и для этих акций появилась практическая возможность.
422
Эрлихман В. Указ соч.
Эренбург Илья Григорьевич (1891–1967)
Писатель, журналист, общественный деятель
Еще до революции эмигрировал во Францию («Увидеть Париж и умереть» — это его слова), и окончательно вернулся в Россию только в 1930-х…
Его прославили репортажи в советской и мировой прессе из Испании — во время гражданской войны.
Но самым известным его произведением станет статья «Убей!» в «Красной звезде» от 24 июля 1942 года: «Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово „немец“ для нас самое страшное проклятие… Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих близких и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет дня нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»
Эти яростные строки появились всего за несколько дней до приказа № 227 «Ни шагу назад!»
Но сегодня об этом в политкорректной объединенной Европе — молчок. Действительно? Разве кого-то интересует историческая истина? К чему напоминать цивилизованным людям о старых обидах? Лучше посочинять про миллионы немок, изнасилованных ордами русских варваров.
К тому же этот миф для немцев даже в чем-то полезный — помогает преодолеть комплекс «вечно виноватых». Мол, мы тоже — жертвы, не только немцы совершали военные преступления…
Хотя, на мой любительский взгляд, какой-то обидный, что ли, получается для немцев этот миф. Неужели нельзя было откопать случай, как раненый эсэсовец с Восточного фронта и 28 фольксштурмистов (от 8 до 80 лет соответственно) с одним пулеметом и тремя винтовками сутки удерживали родной Канинхенталь от целого полка «диких Иванов верхом на 34-ках»? Можно было б и книгу яркую написать, и блокбастер снять.
В фильме громадные, голые по пояс
Все 28 фольксштурмистов в конце концов полягут, истекающий кровью старик успеет объяснить с экрана, что умирают они не за Гитлера, а за будущую объединенную Германию, культ политкорректности и лично — за Ангелу Меркель. А озверелые Иваны будут долго рвать зубами жилы с еще не остывших тел немецких стариков и подростков. В духе времени следует вставить в фильм девицу Анхен: пусть она погибнет прямо за пулеметом, и кровь зальет ее изорванную пулями белоснежную блузку и золотые нордические кудри. А остывающий труп будет долго, мучительно и страшно осквернять русский комиссар-некрофил. Вот это была бы пропаганда! Высокий класс. А то — изнасилованные, как крепостные девки, жалкие и беззащитные фрау и гретхен… Не то. Сплошная пропагандистская безвкусица и духовное пораженчество. Германцы вообще-то — геройский народ. Я бы на их месте сильно обиделся.
У мифа своя логика. Превратить немцев из агрессоров в жертв. Приравнять сталинский СССР и гитлеровскую Германию. Превратить Красную Армию из армии-победительницы в толпу остервенелых уродов.
Но нам-то зачем на это покупаться?
Нам, наоборот, следует помнить, что СССР был (по меркам того сурового времени) — режимом жестоким, но не мстительным. Никакого планомерного истребления вчерашних врагов никогда не проводилось и не планировалось.
Несколько слов об истинном отношении Красной Армии к мирному населению Германии 1945 года. Мы уже приводили потрясающие истории русского самопожертвования во спасение чужих женщин и детей: от берлинского метро до пансионата для слепых девочек-немок. Не буду больше давить на эмоции, предлагаю теперь поговорить о хлебе насущном. Перейдем на сухой язык цифр и продпайков.
11 мая 1945 года были утверждены нормы снабжения продовольствием населения оккупированного Берлина.
Их постановления Военного совета 1-го Белорусского фронта:
«…Исходя из установленных ГОКО норм снабжения продовольствием г. Берлина в среднем на одного человека в день: хлеба — 400–450 г, крупы — 50 г, мяса — 60 г, жиров — 15 г, сахара — 20 г, кофе натурального — 50 г, чая — 20 г, картофеля и овощей, молочных продуктов, соли и других продовольственных товаров — по нормам, установленным на месте, в зависимости от наличия ресурсов… доложить Военному совету свои соображения о возможных нормах и порядке выдачи молочных продуктов населению Берлина, а также о возможности передачи минимально необходимого самоуправлению Берлина молочного скота из числа трофейного».
Пленный военнослужащий вермахта получал паек 600 граммов хлеба в день. Максимальный, намного больше пайка нашего, русского иждивенца — 300 граммов [423] . При чудовищной жестокости сталинского режима к «своим»: отметим, что с «чужими», с пленными — обращались даже лучше, чем с собственным населением.
Для них война закончена Но русский плен не означал мучительную смерть. Немецкие военнопленные питались лучше, чем большая часть собственного гражданского населения
423
Для населения в СССР было установлено несколько категорий нормированного снабжения. К первой категории относились рабочие оборонной промышленности, ко второй — рабочие других отраслей, к третьей — служащие, к четвертой — иждивенцы и дети. Инженерно-технические работники приравнивались к рабочим соответствующих предприятий. К рабочим были приравнены также врачи, учителя, литераторы, работники культуры и искусства. С осени 1943 г. по первой категории выдавалось 700 г хлеба в день, по второй — 500 г. Служащие получали 400 г, дети и иждивенцы — 300 г. Ответственные работники получали дополнительное снабжение. Дополнительный паек именовали литерным, так как различные его категории обозначались буквами (литерами) — «А», «Б» и т. д. (Сайт газеты «Первое сентября» — his.1september.ru/1999/his45.htm)