Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
Ничего кроме сочувствия не вызывает и участь «призванных» в германскую армию гражданских лиц. Была проведена самая настоящая принудительная мобилизация. Если поначалу, в 1941-м, «добровольцам» еще обещались земельные наделы, даже поступление в учебные заведения когда-нибудь в будущем, после войны, то уже с 1942 года главный «стимул» вступать в «хиви» остался один — расстрел за неподчинение.
Этим «добровольцам» никогда не доверяли оружия, — думаю, данный факт говорит очень многое. В частях «хиви» немцы создали систему тотального доносительства, в силу чего истинную боеспособность «наших Иванов» они знали хорошо. Знали, и поэтому даже охотничьих ружей и фузей — на всякий случай — не давали.
Коллаборационисты
Злые небритые Иваны, ряженные в потрепанную серую форму, упорно смотрели в сторону леса. Сколько ни корми их галетами.
В конце концов в 1942 году Гитлер вообще запретил дальнейшее формирование «туземных» русских частей.
Даже для расово близких прибалтов, эстонцев и латышей (литовцам Гитлер тоже не доверял), у фюрера имелось указание не отправлять их на фронт — а то после войны начнут чего-то требовать, напоминать о заслугах перед рейхом… Нет уж, — лучше держать в карателях. После войны им все равно предстояло уступить свои земли немцам.
Но и расформировывать уже созданные восточные части Гитлер не стал. Впоследствии эстонские батальоны все же пришлось отправить на фронт. Это потом мы напридумывали: про то, какие низкие были у вермахта боевые потери на фоне нашего «забрасывания трупами» (об этом мы еще тоже поговорим — немного позже). А тогда — реальность войны была иной. Потери вермахта на Восточном фронте — чудовищны, несравнимы с боями на Западе и в Африке. Затыкать дыры — некем. Поэтому, вопреки теоретическим установкам фюрера, бросали на передовую — и эстонцев, и латышей. Вот русских, власовцев — тех по-прежнему отправлять в окопы боялись. Не верили. И правильно, кстати, делали.
Знаете, как поступили после войны с гитлеровскими приспешниками? Что с ними сделали те, кто крутил ручки сталинских мясорубок?
Поголовно расстреляли? Повесили? Сгноили по лагерям?
Нет, советские карательные органы обошлись с полицаями и старостами с какой-то необъяснимой гуманностью. Совершенно не так, как во время войны обходились с ними партизаны [201] .
…Конечно, какая-то администрация на оккупированных территориях должна была существовать. Конечно, немцы не могли оставить — в отличие от колхозов, которые они оставили, — советские органы управления. Да советские и партийные работники и сами не остались, эвакуировались, ушли в лес. Их заменили старосты с полицаями, но главной функцией новой администрации было не управлять, а подавлять.
201
В августе 1942 года на совещании у Геринга было доложено, что в России уже убито более 1500 старост.
Гестапо, части СС, полицейские батальоны, дивизии охраны тыла, полевая жандармерия, тайная полевая полиция, охранная полиция… Немецкий репрессивный аппарат на оккупированных территориях предлагал пытки и казни в любом исполнении и на любой вкус.
«Полиция» из местных действовала под контролем этих многообразных органов подавления (хотя формально подчинялась сельскому старосте или бургомистру). Где-то она называлась красиво: «народная стража», где-то иронично — «организация самозащиты», а где-то даже привычно «народная милиция». От названия суть не менялась: полицаи (это название за ними сразу закрепилось и стало ругательным) были жестко вписаны в инфраструктуру геноцида. Формально они отвечали за «поддержание общественного порядка», плюс, как и старостам, им вменяли, по немецким инструкциям, организацию облав, розыск скрывающихся военнослужащих РККА, парашютистов, партизан, членов ВКП(б), советских активистов, выявление лиц, дающих им убежище и пищу; изъятие у населения оружия, радио- и фотоаппаратов, почтовых голубей; погребение трупов.
Старост формально выбирал сельский сход, правда, по рекомендации немцев. То есть фактически их назначали. Староста получал
Но вот окончилась война, и пришло время расплаты.
Полицаев и старост проверили и… отпустили.
И. Пыхалов приводит [202] в качестве примера работу Шахтинского проверочно-фильтрационного лагеря (ПФЛ) № 048. Это донесение некоего подполковника Райберга — конечно, только пример, иллюстрация. Но никакой «шахтинской аномалии» в зацентрализованном Союзе быть не могло. А значит, на этом примере хорошо видна закономерность, единый подход советской системы к наказанию «пособников немцев». Примерно такая же статистика была и во всех остальных 99 фильтрационных лагерях.
202
Пыхалов И. Великая Оболганная война. М., 2005.
Исследователь подсчитал, что среди всех лиц, состоявших на службе у немцев (т. н. 2-я учетная группа включала еще власовцев, легионеров, тех кто служил в армиях противника, в карательных и административных органах оккупантов), благополучно проходили проверку больше 92 %.
Наличие и движение спецконтингента 2-й учетной группы
| старост | полицейских | |
| Состояло на 1 января 1945 г. | 118 | 644 |
| Прибыло с 1.01 по 1.08.1945 | 6 | 23 |
| Убыло: | ||
| в народное хозяйство | 81 | 386 |
| в спец. строительства НКВД | 2 | 36 |
| в кадры НКВД | 3 | 5 |
| в запасные части Красной Армии | — | 1 |
| в гор. и рай. военкоматы | — | 2 |
| к месту жительства | — | — |
| арестовано лагеря | 7 | 36 |
| бежало | 1 | 1 |
| умерло | — | 4 |
| Итого убыло | 94 | 471 |
| Состояло на 1 августа 1945 г. | 30 | 196 |
Что это? Необъяснимая щедрость победителя? Прекраснодушие, возникшее после победы в войне? Все кончилось, все прощено?
Тут кое-что надо учесть. Во-первых, самые активные пособники были уничтожены (если не успели бежать с немцами) еще партизанами.
Во-вторых, прочерк в графе «к месту жительства» — многозначительный. «Проводи его, Шарапов. До автобуса», — примерно из той же оперы. Бывших полицейских и старост, конечно, не отпускали на все четыре стороны, а отправляли в «народное хозяйство» — трудовые батальоны, на стройки социализма, на трудовые поселения (вроде того, что изображено в фильме 2010 года с В. Машковым «Край») Полной свободы они не получали, но это не было ни концлагерем, ни тем более расстрелом. К тому же их скоро отпустили совсем.