Война
Шрифт:
Она уже работала над следующей конструкцией — по крайней мере, с теми немногочисленными людьми, которых могла отвлечь на это дело. Когда они разговаривали в последний раз, она сообщила Балидору, что хочет включить усовершенствованные меры, которые вырубят любого неопознанного видящего ещё до того, как тот доберётся до лобби.
Конечно, отсутствие рабочей конструкции в настоящий момент являлось главной причиной, по которой они не получали своевременных отчётов из отеля. Они беспокоились о том, что их оборудование могли взломать, так что Викрам лично контролировал все
Ещё одной группе видящих Балидор поручил отслеживать вертолёт, который взлетел с крыши, но от них он пока что ничего не получил, хотя до последнего толчка они передавали регулярные отчёты. Поскольку с той группой находился Гаренше, Балидор доверял их сообщениям.
— У нас уже есть кто-нибудь наверху? — спросил Балидор, поворачиваясь к Врегу. — На улице, имею в виду. Над канализациями, в которых они находятся.
Мускулистый видящий кивнул, не отключаясь от Барьера.
— В двух кварталах отсюда, — он хмыкнул. — Прямо над Дитрини. Наверху они столкнулись с некоторым уличным трафиком. Хондо пытается определить, имеет ли это отношение к Дитрини или другому подразделению их команды извлечения. В любом случае, они хорошо вооружены, имеют официальный статус и большую численность. СКАРБ, полиция Нью-Йорка. Возможно, Нацбезопасность и частная охрана, но всё это организуется через СКАРБ, так что дело не в землетрясениях… и не в пробоине в сдерживающих полях.
Балидор нахмурился.
— Мы можем вывести на них Чан и Талей?
Врег кивнул, наградив Балидора выразительным взглядом, который сообщил лидеру Адипана намного больше слов. Врегу не нравилось доверять такие важные вещи Талей, поскольку он её не знал.
Балидор был согласен с ним, но не видел других вариантов.
— Что ты хочешь сделать, брат? — мягко спросил Балидор.
Лицо Врега расслабилось.
— Ты позволишь мне взять несколько наших и выдвинуться наверх? Если это люди, я заставлю их помочь. Если нет, то без разницы, хоть здесь я буду находиться, хоть там.
Балидор подумал над его словами, кивнул.
— Согласен, — поколебавшись, он добавил: — Помни, дело не только в Джоне. Не позволяй им убить Ненза, брат. Каким бы ясным ни казался его мыслительный процесс в данный момент, ты знаешь, что он наверняка наполовину обезумел, и гипер-контроль — это всего лишь способ компенсировать. Ему хватит и капли, чтобы переступить черту… и кинуться действовать. Он может нешуточно рисковать.
Врег кивнул, и в его глазах содержалось жёсткое понимание.
— Да. Я знаю.
Молчание между ними продлилось ещё мгновение.
Затем Врег хлопнул Балидора по спине, и его прикосновение несло в себе, пожалуй, больше всего тепла, чем Балидор когда-либо ощущал от него. Затем мускулистый видящий переключился на гарнитуру, чтобы вызвать с собой Джорага и Ниилу и подняться на поверхность.
Балидор очень постарался не воспринимать этот жест как прощание.
Глава 44
Четвертая из Четвёрки
Я сидела на кресле с мягкой обивкой, в вертолёте Sikorsky военного образца, и ощущала изнуряющее чувство дежавю, хотя бы из-за боли, которая хотела затмить мой разум.
Я старалась не думать о Ревике — о том, где он, или похитили ли его уже.
Я вынуждена была верить, что этого не случилось.
Я должна была верить, что он по-прежнему на свободе и придёт за мной. Я должна была верить, что он найдёт меня, как нашёл тогда, когда Териан забрал меня из хижины в Гималаях.
Я должна была верить, что он придёт за нами обоими.
При этой мысли я неосознанно прикоснулась к своему животу. Когда я заметила этот жест, боль усилилась, и стало только хуже, когда я убрала руку.
В этот раз Териан не сидел напротив меня. И Тень тоже. На переднем сиденье не было усмехающейся Рейвен, которая задавала вопросы про мою интимную жизнь и смотрела на меня, как на животное с фермы. Я не была голой или даже крепко связанной. Я даже более-менее ясно мыслила, хоть моё зрение видящей и сделалось практически бесполезным, даже без массивного ошейника сдерживания видящих, который давил на шею.
Со своего места я вообще не могла видеть пилота.
Вместо этого напротив меня сидела моя лучшая подруга с дошкольного возраста.
В сравнении с тем, как она выглядела, когда мы в последний раз встречались лично, она ещё сильнее походила на прежнюю себя в Сан-Франциско — вот только я её не узнавала.
Её карие глаза наблюдали за мной. Полные, накрашенные красной помадой губы растягивались в улыбке.
Даже улыбка казалась чужой, до боли чужой на этом поразительно знакомом лице.
Кто-то избавился от шрама, который Териан вырезал на её лице. Кожа щеки и губ Касс теперь сделалась безупречной, нечеловечески совершенной под слоем идеально растушёванного макияжа с контурингом. Яркие цвета подчёркивали её глаза и губы — бледный и тёмный красный цвет, вторящий помаде и волосам. Легкие блёстки искрили на коже её плеч и рук.
Она выглядела сделанной из фарфора и расписанной умелыми мазками краски.
Она также выглядела ошеломительной красивой, пусть и в той манере, которую я не узнавала до конца.
Чёрные волосы Касс опускались длинным полотном на её спину, а также спереди на плечи. Контрастная кроваво-красная краска окрашивала нижнюю треть, переходя в её естественный полночно-чёрный цвет настолько плавно, что казалось, словно кровавое пламя лижет шёлковую похоронную завесу. Цвета были столь идеальными, а стрижка и укладка так искусно обрамляли её подбородок и лицо, что складывалось впечатление, будто она заплатила сотни долларов за услуги первоклассного салона красоты.
В дополнение к волосам и идеально накрашенному лицу она надела подходящие брюки из красной кожи и кремовую блузу с открытыми плечами. Оба предмета одежды выглядели дороже покраски её волос и дополнялись бриллиантовыми серьгами и чёрными сапогами на высоком каблуке, которые стоили, наверное, дороже, чем мы обе зарабатывали за год в той дерьмовой забегаловке на Гири-стрит.